Современность в свете Слова Божия. Слова и речи

Тот же Епископ Дамаскин, желая ближе познакомиться с простым русским народом, предпринял летом прогулку пешком по русским селам и деревням, вместе со своими знакомыми. И вот, когда они, сильно проголодавшиеся, входили в какую-то деревню, из одной избы сильно потянуло ароматом свежеиспеченного ржаного хлеба. Они зашли туда и, увидев, как баба вынимает хлебы из печи, попросили дать им один хлеб. Она тотчас же дала и продолжала свою работу. Молодой иеродиакон Дамаскин вынул кошелек и спросил, сколько он должен заплатить за хлеб. Баба даже испугалась, начала усиленно креститься и быстро проговорила: «Что ты? что ты, родимый? Разве можно брать деньги за хлеб? Ведь хлеб – это Божий дар!»

Так вспоминают нашу матушку Россию – Святую Русь – наши братия по крови и по вере. А вот и воспоминания иностранцев и иноверцев.

Идя однажды в Ужгороде на Карпатах по улице, я встретил пожилого господина, который, увидев меня, православного священника с бородой, в рясе и с наперсным крестом, вдруг весь просиял от радости и направился ко мне.

«Вы – русский батюшка?» спросил он меня на чистом русском языке, почти без акцента.

«Да!» отвечал я в недоумении, не зная, с кем имею дело, ибо привык уже, что в этом униатском по преимуществу городе в меня бросали камнями и натравливали собак, насмехались и издевались над моим внешним видом.

Но это было что-то совсем другое, необычное. Мой встречный восторженно ласково смотрел на меня и вдруг заговорил, не сводя с меня любовного взгляда: «Я так люблю русских батюшек да и вообще – Россию и русский народ».

«А кто же Вы сами такой?» решился спросить я.

«Я – мадьяр», отвечал тот: «во время первой мировой войны я попал в русский плен и провел в России около 5 лет, и так полюбил Россию, что твердо решил: когда падет большевизм, я опять поеду туда и буду жить там».

«Что же Вам так понравилось в России?» спросил я.

«Душа русского человека», отвечал он: «русские люди такие добрые, такие отзывчивые, такие сердечные. Они всем делились с нами пленными: все нам давали, даже когда у них для себя было мало!»

А вот и не совсем приятное для нас, находящихся в эмиграции, пришлось мне услышать тоже от одного мадьяра.

В 1938 году мадьяры оккупировали южную полосу Карпатской Руси с городами Ужгородом и Мукачевым. Мне, как администратору части Мукачевско-Пряшевской епархии, оказавшейся на территории Венгрии, пришлось быть с визитом у военного коменданта г. Мукачева мадьярского полковника, который принял меня в высшей степени вежливо и любезно и заговорил со мной на прекрасном русском языке. Я позволил себя поинтересоваться, откуда он так хорошо выучился говорить по-русски. «Да я был в годы первой мировой войны в русском плену», сказал он: «и очень полюбил Россию и русский народ, но вот хочу поделиться с Вами моей большой скорбью – с кем мне пришлось здесь как военному коменданту г. Мукачева встретиться: я так люблю русских людей, но ни от кого я не получаю теперь так много жалоб и доносов, как от русских на русских, и это меня очень огорчает».

Весьма характерное и о многом ярко говорящее свидетельство!

Увы! мы должны признать, что безбожно-материалистическая пропаганда и жизнь заграницей вдали от церкви и вне нашего исконного православного быта, воспитывавшего русскую душу, сделали свое дело: многие русские люди утратили те положительные черты русского национального характера, которые они получили от нашей святой веры и Церкви и которыми так отличались прежде у нас на некогда Святой Руси!

И вот еще одна встреча – в Мюнхене, уже незадолго до отъезда в Америку. Проходил я мимо небольшого немецкого книжного магазина. Что-то в витрине привлекло мое внимание, и я вошел внутрь. Из-за прилавка встал седой, как лунь, почтенного вида старец и спросил меня чистейшим русским языком без всякого акцента: «Что Вам угодно, батюшка?» Удивившись, что немец так чисто говорит по-русски, я спросил: «Откуда Вы знаете русский язык?» – «Да как же мне не знать русского языка, батюшка, когда я 15 лет прослужил приказчиком в книжном магазине Вольфа в Петербурге», отвечал он и, оживившись, начал буквально со слезами вспоминать свою жизнь в России, закончив дословно так: «Уж так, как тогда было в России, батюшка, нигде и никогда больше не будет!»

Ценное признание со стороны именно немца, ибо мы знаем, какие шовинисты немцы и как они высоко ставят свою нацию, считая себя выше всех народов земли. И вот немец, вернувшийся после революции в России, к себе на родину, вдруг говорит: «Нигде и никогда больше не будет так хорошо, как было в России».

Почему же это? Что так привлекало иностранцев к прежней России и русскому народу, еще не отравленному ядом безбожия?

Конечно, истинно-христианская душа православного русского человека, которая, к счастью, не у всех умерла еще и сейчас, под игом лютого безбожья.

А что это так, мы можем иллюстрировать следующим фактом.