Современные буддийские мастера

Многочисленны случаи, когда йогин уступает самообману. Хотя ему следует интенсивно практиковаться, он обманывает себя, полагая, что цель освобождения можно завоевать без усилий. Хотя ему нужно сидеть неподвижно, он обманывает себя, утверждая, что слабое движение или перемена положения не приносят вреда практике. Возможно, он прав по отношению к начальным, грубым моментам практики; но в периодах наивысшего напряжения в каждой фазе практики даже малейшее колебание внимательности может снизить всю структуру медитации, и тогда потребуется заново возводить всё её здание. Поскольку йогин способен обманывать себя в этих вопросах, связанных с телом, насколько большим будет самообман в более тонких, психических процессах? У йогина существует сильная склонность принимать первые признаки прогресса на пути за указания на более высокие его ступени. Например, его может внезапно охватить неприятное ощущение; это крайне неприятное ощущение длится одно мгновение; а в следующее мгновение это ощущение уже ушло, погасло; на его месте воцаряется глубокое чувство мира и спокойствия. Йогину часто хочется верить, что здесь действует постпсихическое знание просветления; и он отмечает этот случай как принадлежность одной из четырех ступеней просветления.

Эта неверная установка фаз практики может быть произведена также и потому, что сам мастер медитации недостаточно сведущ в таких предметах, или же потому, что его наставления и учения, переданные в книгах, не были правильно поняты. Как бы там ни было, йогину нравится относить себя к числу достигших, по крайней мере, первой или второй ступени просветления; держа в уме эту мысль, он бродит вокруг в поисках подтверждения своей уверенности. И горе тому мастеру медитации, который даже мягко и окольным путём указывает ему на его ошибочные представления. Сунлун-саядо никогда никого не осуждал несмотря на то, что тот или иной йогин мог действительно и не достигнуть указанной фазы или ступени. Его единственным замечанием было: «Может быть, может быть...» Во всяком случае, подлинное достижение не нуждается в подтверждении из другого источника. Йогин узнает это сам. Точно так же не требуется развенчивать ложное чувство достижения; йогин сам поймет это.

Главная опасность подобной формы самообмана заключается в ложном чувстве достижения, которое она придает йогину. Испытывая удовлетворение в том, что, по его мнению, было прогрессом, он ослабляет практику и таким образом отклоняется от пути, не достигнув прогресса, имеющего реальную ценность.

Есть одна вещь, постоянно ненавистная для йогина; это – неприятные ощущения. Если у него возникнут слабые чувства судорог, жара или мускульного напряжения, он в течение некоторого времени постарается быть к ним внимательным. Но дайте ему испытать боль, пронизывающую его до мозга костей, жгучее ощущение острой и мучительной боли в членах, и он оставит эти ощущения через несколько минут. Как обычно, он готов найти себе оправдание в соответствующей главе или шлоке, готов приводить оттуда цитаты. Позвольте узнать, кто это говорит, что нужно делать неприятное ощущение предметом медитации? Разве йогин не в состоянии достичь того, что надлежит достичь, работая над приятными ощущениями? Кто говорит, что нужно терпеть такие страдания? Разве это не будет самоумерщвлением?

Ответ на это таков. Если йогин имеет столь благословенную карму, что может двигаться по приятному пути, тогда он может работать над приятными ощущениями. Но для подавляющего большинства из нас, как мы можем это заметить, нет иного выбора, кроме движения по пути неприятного ощущения, ибо мы не обладаем благословенной кармой.

На самом же деле здесь не должно быть причин для сожаления. Неприятное ощущение – это действительный предмет медитации, который прочно ставит йогина на путь к достижению конечной цели. Сам тот факт, что йогин в нормальных условиях не любит неприятных ощущений, может быть им использован для того, чтобы установить более глубокую и напряженную внимательность. Вынужденный работать с предметом, который ему не нравится, он вспомнит о том, как пробудить необходимое рвение, чтобы преодолеть неприятное ощущение. Совсем иначе обстоит дело с приятным ощущением. Поскольку оно нравится ему, он будет склонен погрузиться в него, пропитаться его приятным действием, не пытаясь быть внимательным по отношению к нему. Когда йогин будет поступать таким образом, его подавят алчность и чувственность, скрытые в приятном ощущении. Йогин не сумеет придерживаться ощущения как ощущения; это ощущение унесет его вперед к порождению следующего звена желания в цепи, ведущей к дальнейшим рождениям.