Современные французские кинорежиссеры

Сценарий по роману Анри Кеффелека, как и сценарии двух предыдущих фильмов Деланнуа, основан на подлинных фактах. Происшествие, о котором рассказано в романе Кеффелека, имело место в середине прошлого века. Речь идет о том, как истинная вера иногда заставляет преступить предписания догмы; о том, как обстоятельства заставили одного вполне мирского человека выступать в роли духовной особы. Таким образом, эта тема несет в себе утверждение силы религиозного чувства, но основана она на другом событии, которое ловко подменено автором и представляет уже само по себе сюжет, не менее возвышенный. Обитатели острова Сен сто лет тому назад жили тем, что грабили потерпевшие крушение корабли, и были настолько неисправимы, что их священник решил покинуть свою паству. Это дезертирство — поступок не христианский, он мог быть одобрен только священниками, недостойными своего сана, потому что противоречит духу Евангелия. Но в фильме бегство священника служит лишь отправным пунктом для развития интриги, в ходе действия мы видим, как верующий человек искупил эту слабость духа, став по воле окружающих заместителем сбежавшего пастыря.

Свидетельствует ли эта воля окружающих о глубокой вере или она — отход от истинной веры? Не говорит ли враждебное отношение паствы к новому священнику, возникающее еще до того, как он успел вызвать к себе какую-либо антипатию, о том, что этот человек подменил собой в ее сознании ту религиозную идею, которую он воплощает? «Потребность в религии, — подчеркивает автор аннотации к этому фильму[339], — потребность найти такую общественную силу, которая помогла бы людям духовно подняться, заставляет этих одичавших обитателей острова Сен искать себе священника, какого бы то ни было священника. Но это стремление показано в фильме в сниженном виде: придерживаться религиозных обрядов этих островитян заставляют, с одной стороны, обычаи, граничащие с рутиной, с другой — страх перед небесной карой, который глаголет устами Жанны (Мадлен Робинсон) и Жозефа (Даниэль Желен), когда они просят у церковного служки отпущения грехов за рождение незаконного ребенка и убийство обезумевшей женщины. Конечно, есть что-то волнующее и глубоко человечное в этой потребности у людей, «огрубевших во грехе», наперекор всему приобщиться к божественному... »

Но молить бога о прощении их заставляет не сознание вины, не раскаяние в своих поступках, а страх перед вечным проклятием, надежда на прощение. Это расчет ума, а не духовная потребность. Как и в «Пасторальной симфонии», главная тема низведена со своих высот к самым мелким мотивам, сентиментальность подменяет возвышенные устремления.

Мы видим на данном примере, что отличает двух авторов фильмов, Деланнуа и Брессона, вдохновляющихся религиозной тематикой. У второго, о котором мы будем говорить дальше, в отличие от Деланнуа акцент делается на духовной стороне в ущерб внешнему проявлению драмы.

Правда, герои Деланнуа — огрубевшие создания, погрязшие в прозе своего бытия. Они веруют так же, как люди средних веков, которые терпели мучения и от жалких условий своего существования и от страха перед карой небесной в будущем. Поэтому невозможно вынести проблему за те рамки, которыми режиссер ограничил свои сюжет. Фактически только в душе Тома, церковного служки, призванного играть роль пастора, мы видим более высокую веру; только он ставит перед собой настоящую религиозную проблему, стремясь узнать, достоин ли он стать посредником между этими пропащими душами и богом? Здесь проблема рассматривается еще в ее ритуальном, а не в более глубоком, духовном, аспекте. Но потом она выдвигается во всей своей полноте и в первую очередь как вопрос о роли священника.