Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан

Своей основной задачей Ваттель определяет популяризацию учения Вольфа, «Право народов» которого представляет собой довольно объёмную и трудную для чтения книгу. Однако стоит согласиться с заключением Р. Такка: Ваттель заимствовал многие положения философии Вольфа, но выводы, которые он сделал, опираясь на них, серьёзно отличаются от выводов Вольфа[194].

Ваттель исходит из вольфианской трактовки естественного права, принцип равенства субъектов политических отношений главенствует в его системе: «нации свободны, независимы, равны и каждая судит по своей совести о должном»[195]. Что дозволено одной нации, дозволено другой, а недозволенное не дозволено всем. В то же время нация или государство – высшая политическая форма. Это означает, что государства могут определять свою политику в соответствии с собственными интересами (raison d''Etat). Но также отсюда следует невозможность появления надгосударственной институции, выступающей в роли судьи народов.

Объявление войны без существенной причины, то есть нарушение норм ius ad bellum, признаётся Ваттелем личным прегрешением суверена, однако не может подвергаться осуждению, поскольку недопустимо ограничивать право суверена на автономию политического решения. Единственным судьёй в международных делах является совесть государей. Основной принцип справедливости по отношению к другим народам заключается в отказе от причинения им вреда (отметим, что в дальнейшем эта идея будет развита в принципе невмешательства - основе классической либеральной доктрины международных отношений). Но от произвола в отношении естественных законов и права народов государи ограничиваются и прагматическим соображением:

«Законы естественного общества настолько важны для блага всех государств, что если бы вошло в обычай их попирать, то ни один народ не мог бы рассчитывать уцелеть и спокойно жить… Все нации имеют право применять силу к той из них, которая открыто нарушает законы установленного природой общества или прямо выступает против благополучия этого общества»[196].

Нарушение закона природы санкционирует войну, но само по себе состояние войны, с точки зрения Ваттеля, представляет собой особое правовое состояние, и по форме своей война законна для каждого участника[197]. Коль скоро государства равны по своему статусу, то и действие права войны распространяется как на сторону, обладающую справедливой причиной ведения войны, так и на нарушителя справедливости. Каждое суверенное государство, участвующее в войне, расценивается как носитель добровольного права народов и получает моральную и правовую санкцию на совершение агрессивных действий по отношению к противнику (убийство солдат неприятеля или захват его собственности). Осуждению подлежит применение недопустимых средств, иными словами, нарушение норм jus in bello, но не само решение о начале несправедливой войны.

Война понимается Ваттелем как состояние и способ, которым государства отстаивают своё право, то есть справедливой причиной войны может быть какое-либо посягательство на суверенное право или, как обозначает это сам швейцарский философ, «обида» (injure). И здесь же важно подчеркнуть, что только суверенные державы могут вести войну, в противном случае мы столкнулись бы со множеством фактов злоупотребления силой и человечество не приближалось бы к реализации своей высшей задачи – к поддержанию мира.

Помимо причин войны обозначаются и цели. Обоснованными считаются три цели: заставить возвратить то, что принадлежит нам по праву, или то, что нам должны; обеспечить безопасность на будущее, наказав агрессора или обидчика; отразить нападение и защитить себя, дав отпор незаконному насилию[198]. При этом война рассматривается как крайнее средство, которое используют справедливые и разумные государи; в первую очередь они должны искать мирного способа возмещения потерь или отмщения.

Весьма любопытно стремление Ваттеля обосновать приемлемость превентивных войн (что было немыслимо для Вольфа). Отчасти здесь он становится близок Альберико Джентили, который также отстаивал необходимость легитимации превентивных действий (в отличие от Гроция). Однако исторический контекст работ Джентили и Ваттеля сильно разнится, что приводит к различиям в аргументации. Джентили, ориентируясь на политическую ситуацию конца XVI в., оправдывал превентивные меры, оценивая их как один из видов самообороны. Страх, вызываемый предчувствием нападения со стороны противника, позволяет предвосхитить это нападение, исходя из соображений «полезной обороны» (utilem defensionem