Современные проблемы каноники и экклезиологии в Русской православной церкви

Обе Кормчие разделили одну судьбу. Митрополит Макарий осудил Кормчую Нифонта: «святые правила неподлинны» и составил новую Кормчую, но труд не довел до конца. Стоглавый собор указывал на поврежденность книг переписчиками. Для исправления книг был приглашен Максим Грек, но за свои исправления был осужден как еретик. Оставалось довольствоваться Кормчими в бесчисленных списках и противоречивых редакциях. В таком состоянии приблизилось церковное право к печатным изданиям Кормчей в 1643–1653 гг.

Для печатного издания взяли за оригинал сербскую редакцию Кормчей. Возможно потому, что не нашли исправную редакцию среди русских рукописей. Возможно, предпочтение отдано было лаконичности сербской редакции, содержащей источники церковного права, принятые во всех автокефалиях. Сербская редакция содержала правила в кратком изложении. На Руси Кормчая была напечатана при патр. Иосифе в 1650 г., но в обращение не выпущена. В 1653 г. Кормчая исправлена патр. Никоном, отпечатана в количестве 1200 экземпляров и роздана.

Старообрядцы отвергли издание патр. Никона и сохранили Кормчие в издании патр. Иосифа, ставшие библиографической редкостью. В 1786 г. Кормчая с издания патр. Иосифа была напечатана старообрядцами в Варшаве, а в 1888 г. переиздана в Московской единоверческой типографии. В том же году Св. Синодом была переиздана никоновская Кормчая. Она была переиздана несколько раз. В 1839 г. был издан полный текст правил в новом переводе под заглавием «Книга правил св. апостол, св. соборов вселенских и поместных и св. отец». Канонический авторитет этого сборника остается бесспорным в наши дни.

Этот текст не свободен от ошибок. Новые издания нередко осуществляются с комментариями известных толкователей.

1.3. Церковные каноны [6]

Церковь основана на камне: «Камень же бе Христос» (1 Кор 10:4). Вечная сущность Тела Христова сохраняется неизменной в историческом потоке меняющегося мира. Но как Церковь относится к изменяющейся жизни с ее проблемами? Если задача Церкви сохранить себя, она должна выйти из мира. Христос указал иную задачу: «Я пришел не судить мир, но спасти мир» (Ин 12:47). Церковь не может покинуть своих членов, «иначе надлежало бы вам выйти из мира сего» (1 Кор 5:10). Лицо Церкви обращено к миру, в котором она имеет творческие и созидательные задачи.

Догматы Церкви неизменны и вечны. Каноны связывают неизменное с временным. Но сами каноны вечны и абсолютны или относительны? Соборы запрещают изменять правила, и сами изменяют их. Шестой Вселенский собор вторым правилом запрещает «правила изменяти или отменяти», а 12-м правилом вводит безбрачие епископов «не к отложению, или превращению апостольского законоположения».

Евхаристическое собрание являет Церковь в эмпирической действительности, открывая ее человеческую природу. Двуприродность богочеловеческого организма Церкви выражена халкидонской формулой. Церковь едина, как един Христос. Она одновременно видима и невидима. В невидимой Церкви пребывает вся полнота, неслиянно включая видимую. Видимая Церковь являет полноту Церкви, а не часть. Протестантское разделение Церкви на видимую и невидимую уводит в несторианство. Видимая Церковь принадлежит эмпирической действительности. Через эмпирическую природу открывается духовное существо церкви. Церковь живет в вечности и в истории. Формы исторического бытия разнообразны, но в них сохраняется постоянное ядро – догматическое учение о Церкви. Оно обусловило исторические формы церковной жизни, ибо церковная жизнь принимает не любые формы, а лишь выражающие ее сущность. Искажение догматического учения меняет церковное устройство. Церковь вступила в историю как общество, имеющее определенное устройство. Кафолические общины первых веков при отсутствии правовых отношений и канонов получили одинаковое устройство. Еретические общины имели иное церковное устройство.

Догматическое учение о Церкви воплотилось в исторических формах. Это воплощение в истории не бывает полным. Идеальной канонической формы во времени не может быть, иначе относительное станет абсолютным и оторвется от исторической канвы. Духовная природа не поглотит эмпирическую природу. Иначе впадаем в монофизитство. Исторические формы Церкви обусловлены догматическим учением – с одной стороны, и эмпирическими условиями – с другой. Не из внешних условий, не из права, а из собственной глубины Церковь находит такие формы, которые адекватно выражают ее сущность в эмпирической данности.

Каноны интерпретируют догматы для данных исторических условий. Они облекают догматическое учение в нормы, которым следует церковная жизнь, чтобы соответствовать догматическому учению. Они являют правило, образец, форму церковного устройства. Они выражают истину о порядке церковной жизни не в абсолютной, а в исторической форме. Богочеловеческий организм церкви благодатен. Подлинно церковные постановления «божественны» (Седм 1), ибо богооткровенны, как и догматы: «Ибо угодно Святому Духу и нам» (Деян 15:28). Они выражают богочеловеческую волю Церкви.