Современные проблемы каноники и экклезиологии в Русской православной церкви

Боговдохновенность не отождествляет каноны с догматами. Их различает не источник происхождения. Догматы являют абсолютные истины, а каноны – их приложение к временному бытию. Содержание канонов не есть абсолютная истина, но модус выражения истины в исторических формах.

Исторические формы подвижны и изменяемы. Они воплощают существо Церкви в меняющихся исторических условиях. Канонические постановления следуют за историческими формами, направляя их к адекватному выражению существа Церкви. Если бы не изменялись исторические условия, не изменялись каноны. «Всецелое и непоколебимое содержим постановление сих правил» (Шест 2) не абсолютно, а в пределах эпохи. Сила действует в том случае, если имеет точку приложения. Каноны действуют, когда приложены к условиям, для которых декретированы. Без приложения они или не действуют, или претерпевают изменения, или становятся неприменимы. Например, касающиеся приема падших в церковь, исчезнувших институтов, покаянной дисциплины, хорепископов и др.

Большинство канонов, содержащихся в «Книге правил», в современной практике не применяются в буквальном смысле. В прежние каноны вливается новый смысл и получается новое постановление, выраженное в старой форме. Прежнее постановление сливается с новым содержанием, а старое содержание исчезает из церковной памяти. Ант 12 предписывает осужденному епископу обращаться к «большему собору епископов». Когда возникли патриаршии округа с судебной инстанцией, в «большем соборе» видели собор патриаршей области. Вальсамон объясняет: «изверженный ефесским митрополитом должен обратиться к вселенскому патриарху».

В творческие эпохи церковь изменяла прежние постановления, но «непоколебимое содержание правил» – даже изменяемых – не нарушалось. Если новое постановление было действительно церковным, догматическое учение, лежащее в основе старого и нового постановления, оставалось неизменным. Старое правило продолжало отражать истину, но уже ушедшей эпохи. Так поступил Трулльский собор, введя безбрачие епископов и разлучив их с женами. Собор был вправе писать, что новое постановление «не к отложению или превращению апостольского правила, но прелагая попечение о спасении и о преуспеянии людей на лучшее» (12 пр.). Апостольское правило выражало догматическое учение об иерархии применительно к своей эпохе. С изменением исторических условий потребовалось новое правило, чтобы выразить то же самое неизменное догматическое учение.

Если церковная власть в периоды упадка творческой деятельности не следует за церковной действительностью, церковная жизнь создает обычай. Если обычай основан на предании, он становится канонической нормой: «Неписаный церковный обычай должен быть уважаем, как закон» (Номок 14 титул.). Церковь требует творческого отношения к жизни. Современность становится материалом для творчества.

Учение о неизменности канонов, с которым приходится встречаться на сегодняшний день, отказывается от творческого отношения к современности. От нее не уйдешь, так как современность сама входит в Церковь. Вне творческого отношения к ней возникает пассивное принятие и приспосабливание, наносящее ущерб церковной жизни. Учение о неизменяемости канонов навязывает их применение к любой форме исторической жизни Церкви. В современной жизни нельзя применить канонические указания ап. Павла в первом послании к Коринфянам. Искусственное возрождение института пророков, дара языков, исцеления и т. д. будет искажением церковной жизни. Возврат к первым векам есть отказ от истории. Задача Церкви не позади, а впереди – в настоящем и будущем. Смысл предания не в повторении прошлого, а в непрерывности жизни и творчества, в неоскудевающей благодати, живущей в Церкви.

Канон – буква, а дух – в истинном предании «ко спасению и преуспеянию людей на лучшее». Каноны предназначены выражать догматическое учение в исторических формах. Заблуждения имеют место в случае, когда каноны не сближают церковную жизнь с догматическим учением, а удаляют от него. Такие решения являют человеческую волю, принявшую ложь за истину и противоборствующую церковной воле. Человеческое право, проникая в Церковь, обращает ее из благодатного богочеловеческого организма в правовой институт. Институционализм не должен душить благодатную жизнь Церкви. В нем обнаруживаются грехи исторической церкви – система принуждений: насильственное пострижение, тюрьмы при епископских домах, система выкупа в покаянной дисциплине и т. д. Эти правовые издержки свидетельствуют об угасании духа и оскудении творчества в церковной жизни. Задача канонов в сохранении благодатной жизни церкви, ее веро- и нравоучения.

1.4. Гражданский и канонический уставы церкви