Современные тюрьмы. От авторитета до олигарха

В конце сороковых — начале пятидесятых азартные игры (не только карточные) приобрели характер эпидемии. Нередко тюремные игры завершались смертью не только участников, но и очевидцев — любопытных отсылаем к новелле В. Шаламова «На представку» (сборник «Колымские рассказы»). В 70–80-х годах уличенных в игре арестантов, как правило, отправляли на десять суток в БУР (барак усиленного режима). Вместе с тем, по «понятиям», авторитетный блатной не имел права прерывать игру при появлении «вертухая»; обычно контролер, зная об авторитете такого арестанта, терпеливо дожидался окончания партии и лишь после этого конфисковывал колоду и докладывал о нарушении начальству.

В качестве игорной ставки могут выступать деньги, одежда, обувь, продукты питания, спиртное, наркотики, а также имущество, оставшееся на свободе: квартиры, дома, земельные участки, автомобили и т. д. Нередко играют на «желание»: проигравший обязан выполнить определенное желание выигравшего. Академик Д. Лихачев, отбывавший наказание еще в СЛОНе (Соловецкий лагерь особого назначения), писал: «Бывает, что проигравший кричит в окно или в трубу в течение 5–10 минут: «Я дурак, дурак…» Отсюда и выражение: «проиграться в трубу». Вместе с тем, требование исполнения желаний, унижающих достоинство проигравшего (например, поцеловать пассивного педераста или парашу), по «тюремным понятиям», совершенно недопустимо. Со времен чеховского «Острова Сахалин» и поныне карточный долг является для арестанта делом чести. Популярная в криминальном мире татуировка: колода карт, черт с пистолетом и подпись «Проигрался — плати или готовь вазелин!» свидетельствует о приверженности ее обладателя к «правильной», то есть честной, игре. Заключенный, не отдавший игровой долг, становится «фуфлыжником». По желанию выигравшего «фуфлыжник» может быть превращен в пассивного педераста («петуха», «гребня», «акробата»), его могут жестоко избивать. При этом он не имеет права сопротивляться.

Опытные арестанты хорошо знают, что никогда нельзя соглашаться играть «на просто так»: это выражение на зековском жаргоне означает гомосексуальный акт, где пассивной стороной становится проигравший. В случае предложения игры «не под интерес» следует уточнить: «играем ни на что».

Наиболее популярными карточными играми среди российских арестантов являются «бура», «очко», «рамс», «преферанс», «третями», «тринька» (она же «сека»), «терс» («терц»). Кроме вышеперечисленных карточных игр, в тюрьмах и на зонах играют в «байбут» (игра в кости), «тюремного козла» (игра со спичечным коробком), «шмен» (игра на деньги по сумме номера на банкноте).

— Оглашается приговор номер сто сорок два от пятнадцатого августа тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Лефортовский межмуниципальный суд рассмотрел уголовное дело Кашкетина Николая Васильевича и постановил: на основании изложенного дела, руководствуясь Уголовным кодексом Российской Федерации, признать Кашкетина Николая Васильевича виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей сто пятьдесят девятой Уголовного кодекса Российской Федерации, и назначить мерой наказания лишение свободы сроком на пять лет с отбыванием срока в исправительно-трудовом учреждении общего режима.

И уголовное дело, и приговор были заурядными, и, видимо, по этой причине народу в зале было немного.

Во-первых, присутствовал тот самый «лох», «терпила», которого он, Коля Кашкетин, попытался «кинуть» несколько месяцев назад; во-вторых, его родственники; в-третьих, свидетели обвинения. Ну и, естественно, — прокурор, судья, «кивалы», то есть народные заседатели, и, конечно же, адвокат.

С адвокатом Коле повезло — накануне суда подследственный готовился к исходу куда более скверному.

Обвинитель требовал от суда максимального срока по третьей части статьи 159: мол, уже дважды судимый, на путь исправления не встал, при задержании оказал сопротивление работникам милиции. Короче, закоренелый преступный тип.

Адвокат, подловив обвинителя на презумпции невиновности, сразу же извлек из нее козырные карты: первая судимость, которую Кашкетин отбывал в ВТК, на «малолетке», давно погашена, руководство ИТК, в которой клиент отбывал вторую судимость, характеризует его как вставшего на путь исправления, по месту последней работы подсудимый также характеризуется положительно, а протокол о сопротивлении работникам милиции составлен лишь спустя день после задержания. К тому же в показаниях работников МВД — явное расхождение во времени и в деталях. На судью эти аргументы произвели должное впечатление; во всяком случае, эпизод с «сопротивлением сотрудникам МВД» был снят, как недоказанный, что сильно повлияло на приговор.