Современные тюрьмы. От авторитета до олигарха

«Пятилетка общака», то есть пятилетний срок в исправительно-трудовом учреждении общего режима, стала для Коли манной небесной. По дороге из здания суда, сидя в автозаке, почему-то именуемом на тюремном жаргоне «блондинкой», осужденный вновь и вновь воскрешал в памяти перипетии своего дела, беседы со следователем и защитником, только что закончившееся судебное заседание и, довольный относительно легким приговором, едва заметно улыбался…

А ведь в «Матроске», где подследственный ожидал суда, следак сулил ему максимальное наказание — десять лет с конфискацией.

«Да ладно тебе, че такого я сделал! — искренне возмущался тогда Коля. — Ну, подумаешь, лохам рыжье фуфловое задвинул. Так ведь за руку их не тянул, не заставлял, сами купились. А насчет гаек этих я тебе все как есть рассказал. Тоже мне преступника нашел. Вон в стране банкиры да финансисты эти хреновы миллиардами воруют, и никто никого не садит».

«А ты не обобщай, — зло перебивал следователь, — я не банкирами да финансистами хреновыми занимаюсь, а конкретно тобой. Где кольца брал? Кто фальшивые пробы ставил? А-а, не хочешь говорить, не хочешь подельников сдавать? Смотри, Кашкетин, пожалеешь…»

Промысел Кашкетина был довольно прост и не требовал ни значительных денежных вложений, ни многодневной разработки будущего объекта мошенничества. Три-четыре раза в неделю Коля, имея при себе несколько позолоченных обручальных колец из астрономической бронзы, с безупречными клеймами 586-й пробы, отправлялся на один из многочисленных столичных вокзалов и аэропортов. Минут сорок он вертелся в кассовом зале, намечая потенциальную жертву — таковой чаще всего оказывалась какая-нибудь пожилая тетенька из провинции, приехавшая в столицу за покупками. Определившись с «терпилой», Кашкетин придавал своей физиономии выражение полной растерянности и, подойдя к женщине, принимался «укатывать лошицу»: мол, извините, такое дело… Сам приезжий, деньги украли, а дома жена на сносях, надо срочно ехать, а не на что. Не купите ли колечко? Недорого отдам, в два раза дешевле, чем в ювелирном магазине. Ну войдите в положение, выручайте, вы ведь сами наверняка мать! Да что вы, настоящее, конечно, вот и проба стоит! Да и не предлагал бы, если бы крайняя нужда не заставила!

Как правило, люди покупались — упоминание о «жене на сносях» особенно располагало к продавцу женщин. (А если клиентами были мужчины, то мошенник обычно говорил о «больном отце».) К тому же Коля был чисто одет, безукоризненно выбрит, говорил тихо, растерянно, и его история выглядела очень убедительно. Он не был похож на грязного вокзального бомжа, просящего на опохмелку, он так хотел видеть беременную жену и потому внушал невольные уважение и доверие. Да и цена за обручальное кольцо выглядела для «терпил» весьма заманчиво. Золото, как известно, всегда в цене — почему бы и не приобрести по случаю?

Мошенник справедливо считал, что подделка если и обнаружится, то произойдет это в нескольких сотнях километров от Москвы. И вряд ли жертва мошенничества отправится в столицу лишь для того, чтобы накатать на него заяву в ментовку. Кроме того, «фармазон» (то есть мошенник) исправно отстегивал деньги «смотрящим» из тех московских и подмосковных группировок, которые «держали» вокзалы и аэропорты. А потому мог всегда рассчитывать на поддержку и помощь при возможных неприятностях с вокзальной или аэропортовской милицией.

Впрочем, от того, что произошло в феврале этого года на Белорусском вокзале, Кашкетина не спас бы даже начальник всей транспортной милиции Москвы, пожелай он помочь попавшему в беду «фармазону».

Вроде бы Коля все сделал правильно: и «терпилу» подыскал фартового — хлипкого пожилого мужчину интеллигентной наружности, и «подъехал» к нему грамотно, и «укатывал» без нажима: понимаете, сам из Смоленска, второй день в Москве, позвонил домой — и на тебе, беда: отец от инфаркта умирает! Надо вот срочно домой возвращаться, да деньги украли.

Мужичок взял кольцо, подозрительно повертел его в руках, цепким взглядом оценил клеймо пробы. А затем, достав из кармана перочинный ножик, щелкнул лезвием, слегка царапнув «гайку» острием.

— Это не золото, — безапелляционно резюмировал он.

— Да как не золото! — деланно возмутился Кашкетин. — С самой свадьбы ношу!

Коля попытался было благоразумно вернуть кольцо, но покупатель с неожиданной прытью вцепился в него мертвой хваткой и, оглянувшись, на свое счастье, заметил милицейский патруль.

— Товарищ сержант, попрошу вас подойти, — крикнул «терпила». — Вот этот гражданин только что попытался продать мне явно позолоченное кольцо, выдавая его за золотое. Вот это самое…