Современный чехословацкий детектив

Итак, Павел Чермак, он же Дэвид Браун, попал в число лиц, подлежащих нашей юрисдикции. Но он резко отличался от остальных арестованных по этому делу, соблазненных большими деньгами. Он был более крупного ранга, этот мистер Браун, он в самом деле был одаренным и изобретательным честолюбцем.

— Она была моей любовницей, — без сожалений и без угрызений совести пожал он плечами. — Она и втравила меня в эту историю. Я всегда думал, что это может кончиться именно так. Разведчица не имеет права быть сентиментальной, у нее не должно быть сердца. Мое положение незавидно, но и ей немногим лучше придется там, на родине.

Чермак показал, что Бедржих Фидлер убил сына по собственному решению. И лишь после этого обратился за помощью к Госсарт, а та поручила это дело ему, Брауну.

— Точнее, меня привлекли к этому около часа ночи. Фидлер-старший и сам-то был как труп. Он сказал, что его сын наверняка уже умер. Я составил план. Воспользовался посольским грузовиком, разумеется заменив номерные знаки и переодевшись. Раз как-то мы уже прибегали к этому способу, не помню уж для чего.

— Надеюсь, вы вспомните!

— Возможно, — легко согласился он.

Звучало это цинично, но, может быть, на него давило сознание, что все и навсегда для него кончено. В самом деле, этот авантюрист потерял многое, и он не мог уже обольщаться надеждой, что когда-нибудь снова взлетит высоко.

Ящики из шкафа Арнольда употребили для того, чтобы закрепить ими положение трупа в просторном шкафу. Стало быть, их не выдвигали, как мы первоначально думали, а, напротив, неаккуратно вставили потом на место.

 

Что касается остального, то тут незачем останавливаться на подробностях.

Юлиус Гадраба выздоровел. Психиатры приложили много усилий, чтобы излечить его от ипохондрии, но это удалось им лишь отчасти. Проблему его вины мы разобрали с ним весьма деликатно. И отделался он сравнительно легко.

Флоре Мильнеровой пришлось нести всю ответственность за свои поступки.

Душевное здоровье Веры Климовой восстановилось довольно быстро, но физическое было подорвано надолго. Свыше двух месяцев пролежала она пластом, и даже полгода спустя к ней еще не вернулась прежняя свежесть. Значительная доля вины за это падала на Чермака и Коларжа. Но они утверждали, что наркотики дала им Госсарт...

Однако нет худа без добра: у Веры, прикованной к постели, хватало времени для размышлений. И размышляла она хорошо. Однажды призналась матери, что уже не считает для себя такой огромной потерей смерть Арнольда и что, останься он жив, она ужасалась бы его. Прошло девять месяцев, прежде чем она смогла приступить к работе Сначала держалась робко, замкнуто. И лишь постепенно набиралась сил для того, чтобы полностью забыть прошлое и обрести здоровый взгляд на жизнь.

Ну а Карличек, опираясь на свой опыт, продолжает воспитывать сынишку. И, судя по всему, отвратительно воспитывать. Малыш чем дальше, тем становится озорнее.

Вацлав Эрбен СМЕРТЬ ХУДОЖНИКА-САМОУЧКИ

© Václav Erben 1978

 

Перевод Л. Васильевой

Редактор Н. Федорова

1

Убийца шел по аллее — деревья были высокие, старые, раскидистые. Убийца улыбался.

2

Красный «фиат» на полном ходу пересек колею старой железной дороги, идущей к Орлицким горам. Синий огонек у шлагбаума терпеливо мигал. Машина — за рулем сидела женщина критического возраста, вся в блестящих хромированных побрякушках, от мочек ушей до костлявых пальцев, — выскочила на невысокий холм и окунулась в море свежего, чистого воздуха.

На следующем холме — рукой подать — лежал городок. За больницей и магазином «Молоко» над красными кровлями домов вздымалась к небу шиферная крыша, окаймленная позеленевшей от времени листовой медью, — там, в чаще деревьев, прятался ренессансный замок, сокровище заальпийской архитектуры второй половины XVI века, гордость городка Опольна, памятник первой категории, охраняемый государством.

Женщину шедевр архитектуры не занимал. Не снижая скорости, она выехала на треугольную площадь, промчалась вдоль высокой каменной ограды французского парка, за которой виднелось ветшающее здание оранжереи, вырулила к противоположному углу площади, оттуда узкой улочкой мимо костела святого Вацлава и пивоварни, где нынче разместился винный погребок, выбралась на маленькую площадь со старинной статуей девы Марии (очередной шедевр, тоже утопающий в зелени), а затем, не обращая внимания на запрещающий знак у железных ворот, въехала на парадный двор и остановилась перед аркой внутреннего двора, мощенного известняковыми плитами и окруженного аркадами.

Группы туристов бродили там, ожидая, когда подойдет их очередь посмотреть охотничьи трофеи последних владельцев замка, полюбоваться картинной галереей, коллекцией оружия, а главное — уникальным поясом невинности, единственным в Центральной Европе. Ну а пока, чтобы скоротать время, они фотографировались на фоне пушек и каменных оленей.

Женщина закрыла машину и вошла под арку. Белая юбка и тесная красная блузка плотно облегали ее тело, натренированное гимнастикой и суровой диетой.