Современный человек (СИ)

— В японской культуре журавль символизирует процветание и долголетие, а также удачу, преданность и внимательность, — объяснил мужчина. — Удивительные птицы, при виде полёта которых захватывает дух. Не хотелось бы, чтобы они исчезли с лица земли, и люди утратили столь поэтичный символ.

Я вновь окинул взглядом его маску.

— Наверное, птиц вы любите больше остальных животных, раз даже выбрали на сегодняшний вечер такое амплуа.

— Ах это, прошу меня извинить, — ловким движением длинных пальцев мужчина развязал чёрную ленту на затылке и снял маску. — Теперь я внушаю больше доверия?

Без украшения его лицо было ещё более привлекательным и в самом деле лишилось каких-либо хищных очертаний, которые могли породить настороженность. Однако, вопреки притягательности открывшегося мне лика, я вернул незнакомцу ручку и листок, поднимаясь с козетки.

— Это ваши деньги и ваша картина. Я не могу позволить себе выкупить её за ту сумму, за которую вы её приобрели. Поэтому перепродайте её кому-нибудь другому, подарите нелюбимому родственнику или на худой конец выбросите, если она вам и правда не нужна.

Мужчину нисколько не задела моя колкость и он не собирался отступать, поднявшись вслед за мной. Он был на полголовы выше меня и был вынужден слегка опустить подбородок, чтобы не прерывать зрительный контакт.

— Если не готовы принять холст в качестве безвозмездного подарка, можете заплатить мне поставленные вами 25.000$ и считать, что лот достался вам по праву, а вторая половина суммы — моё добровольное пожертвование в фонд.

Я не успел ответить что-либо, поскольку к нам торопливо подошёл один из работников аукциона. Уже немолодой мужчина в классическом фраке-пингвине, как я их называл, борясь с одышкой от быстрой ходьбы и вместе с тем стараясь сохранить чувство собственного достоинства, продекламировал с наигранной деловитостью:

— Хорошо, что вы ещё не ушли, мистер Винтер! Вам очень повезло: я перепроверил информацию о выставленных в нашей театральной галерее работах и обнаружил, что купленная вами картина находится здесь и вы можете забрать её прямо сейчас, если вам будет удобно её транспортировать.

«Отвратительнейшая же у них организация, если сотрудники, готовясь к аукциону, даже не знают, где в настоящий момент времени находятся продаваемые лоты», — разочарованно подумал я, вместе с тем с облегчением осознавая, что теперь могу удалиться, пока мистер Винтер будет разбираться с этим служащим.

Однако расслабился я рано, поскольку мужчина, нисколько не колеблясь, произнёс:

— Без проблем, мы готовы забрать картину прямо сейчас.

Сотрудник аукциона и я переглянулись, явно ища во взглядах друг друга ответ на вопрос о том, с чего бы мистеру Винтеру говорить о себе во множественном числе. Однако, желая поскорее освободиться, клерк не стал слишком долго размышлять о деталях, его не касавшихся, и взмахом руки подозвал двух помощников, которые из боковой комнаты оперативно вынесли в холл заранее упакованную для перевозки раму и внушительного вида тубус со свёрнутым полотном. Отдав чек, мужчина поблагодарил младших сотрудников и подхватил приобретённое, словно не замечая тяжести массивной рамы и неудобства от объёмного валика скрученного холста. Работник аукциона бросил быстрый укоризненный взгляд на своих менее опытных коллег, которые позволили клиенту самостоятельно взять в руки столь неудобную ношу, и нервно затараторил:

— Что вы, сэр, наши сотрудники сами донесут картину до вашей машины!

— В этом нет необходимости, едва ли ваши работники согласятся сопровождать меня на метро до самого дома, — улыбнулся тот самый «сэр», что, как выяснилось, обладая лишними 50.000$, ездил на обычном общественном транспорте. — Спасибо за вашу работу, приятного вечера и доброй ночи.

Работник аукциона, думая, что ослышался, снова вопросительно посмотрел на меня, а я лишь пожал плечами, недоумевая не меньше его. Чудак, между тем, направляясь к парадной лестнице, ведущей на первый этаж, бросил мне через плечо:

— Не будете ли вы так добры, чтобы забрать мой плащ? Я буду ждать вас внизу у входа.

— Каким образом…

— Номерок в вашем правом кармане пиджака, — напоследок бросил мужчина, не дав мне закончить, и спустился вниз. Со своим грузом он со спины выглядел почти нелепо, но чувство несуразности напрочь перебивалось видом прямой, как стрела, линией позвоночника и грациозным движением длинных ног в складно сидящих прямых брюках.