Современный детектив. Большая антология. Книга 1

Бертран начинает вытаскивать топор. Лезвие прочно засело в дереве, но, наконец, ему удается его вытащить. Он держит топор перед собой, жало лезвия покоится на стволе дерева. Бертран опирается на рукоятку, как будто это палка.

— Я слышал, что ты весьма благополучный домосед. Посещения «ИКЕА». Ремонт «умелыми руками» до позднего вечера. Должно быть, это доставляет удовольствие. Вы чувствовали себя как новобрачные.

Прежде чем Гевин смог ответить, Бертран снова взмахнул топором, всаживая его на этот раз по другую сторону от Гевина. Тот делает глубокий вдох и чувствует, как по его телу ползут мурашки. Он смотрит на Бертрана, который тянется к топору, пытаясь вытащить его из дерева.

— Понимаешь, все было не так. Я работал на Морган и делал то, что она просила меня сделать. Она нечасто бывала дома. Мы ладили — она замечательная женщина. Но она любила Г. Н., то есть тебя.

Бертран рывком освобождает топор. Садится на ствол дерева рядом с Гевином и кладет топор на колени.

— А как насчет Рождества? Вы его хорошо провели вместе?

Бертран говорит спокойно.

— Она ходила на встречу с Г. Н… на встречу с тобой. У меня это все еще не укладывается в голове. Не могу поверить, что Г. Н. — это ты и ты здесь.

— Сначала она была с тобой.

Что Морган ему рассказывала?

Гевин смотрит на Бертрана, но тот избегает встречного взгляда. Он наблюдает, как переливается блеском лезвие топора в солнечном свете.

— Я пережил ужасное похмелье в день Рождества. Спал почти до времени ланча, думаю, она тоже. Мы поздно позавтракали и смотрели рождественскую телепередачу. Я подарил ей немного шоколада.

— Чем ответила она?

— Ничем.

Бертран сует ему топор.

— Вот, попробуй его на вес.

Гевин вытягивает руку, чтобы взяться за рукоятку топора. На его запястье обнажается шелковая повязка. На ней четко различается красный дракон. Бертран отпускает рукоятку топора раньше, чем Гевин может ухватиться за нее. Топор падает вниз. Тяжелое лезвие ранит его бедро, прорезая ткань брюк и плоть под ней. Бертран подхватывает топор, но слишком поздно. Гевин осматривает рану. Ему холодно. Рана почти в дюйм глубиной. Края разрезанной плоти скрываются под внезапным наплывом крови.

Бертран вскакивает на ноги:

— Черт! Вот черт!

Ткань брюк Гевина пропитывается кровью.

— Боже, ты меня порезал, — говорит Гевин слабым голосом. Кровь распространяется по коже бедра. Он не может оторвать от нее взгляда.

Бертран сбрасывает пальто, снимает свитер и рубашку. Рвет ее надвое. Гевин видит, как он перевязывает его рану, сжимая края пореза, крепко стягивая узлом концы ткани. Ощущается сильная боль. Она гораздо сильнее, чем в тот момент, когда падал топор. Его тошнит, он хватается за плечо Бертрана, чтобы не потерять равновесия.

Бертран обвязывает рану другой полосой от рубашки. На первой уже проступает кровь.

— Дай мне эти штуки с твоих запястий.

Гевин снимает их дрожащими пальцами, и Бертран повязывает их жгутом на бедре поверх раны.

— Ты сможешь идти?

Гевин не знает, но кивает в знак того, что сможет. Иначе отсюда не выберешься. Бертран помогает ему встать.

Гевин не может ступить на раненую ногу. Он тяжело наваливается на Бертрана, и они медленно идут вдоль подножия ущелья. Видимость мутнеет, а воздух кажется темно-зеленым. Ему кажется, что он пробивается сквозь завесу мха, который обтирает его лицо влажной щеткой. Полупрозрачные листья забиваются в ноздри, горло, мозг.

— Морган рассказывала, что ты оказал ей большую помощь в последние недели, — говорит Бертран.

Ступени станут непреодолимым препятствием. Он не сможет по ним подняться.

— Больше чем я, — добавляет он.

Они подошли к ступеням.

— Ты ведь не думаешь так, — шепчет Гевин.

Бертран идет впереди, ведет Гевина под руку, наполовину поднимает его на каждую ступеньку, отступая назад. На полпути зеленый воздух становится красным. Гевин чувствует, что падает, но Бертран притягивает его ближе к себе и держит, пока ощущение не пропадает. Это такое живописное, древнее место. Он делает напряженное глотательное движение и смотрит в лицо Бертрана.

— Морган любит тебя.

— Знаю. Кэт тоже любит тебя. Ты еще можешь идти?

Кэт. Между ними нет никаких препятствий, если она еще любит его. Сквозь боль Гевин ощущает что-то в своей груди, что-то, похожее на крохотный пузырь или бусинку, что-то важное и деликатное. Он едва ли заметит, если оно исчезнет.

— Теперь все в порядке.

Бертран тащит его, Гевин отталкивается здоровой ногой. Они выбираются наверх.

Спуск по склону холма легче. Бертран снимает шарф и обвязывает им ногу Гевина поверх порванной рубашки, которая уже испачкана в крови. Он хочет воспользоваться и свитером, но он слишком неудобен. Гевин тяжело опирается на него, и, обняв друг друга, они движутся по тропе, словно участвуют в нелепой гонке на трех ногах. Когда тропа слишком сужается, они идут не вровень, но боком.

Дважды Гевин просит остановиться для передышки, опирается на скалу или дерево. Однако Бертран выглядит встревоженным, хочет продолжать движение. Он несет рюкзак Гевина, в котором лежит топор, наспех обернутый в обрывки пузырчатой пленки.