Современный детектив. Большая антология. Книга 1 (ЛП)

Ложь отягощает совесть. Правда — освобождает. Так говорят. Но это неверно. Обращаться с правдой зачастую труднее, чем с ложью. Правда может ранить сильнее, чем ложь. Бывает такая правда, которая никого не касается и ее можно защитить с помощью лжи. Важно, с какой позиции вы сами делаете выбор между ложью и правдой.

Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона — курс осознанности для руководителей

Как и планировалось, Саша и Станислав очень быстро привели господина Мёллера в требуемое состояние. В Сашиных руках он был податлив, как воск. Ему требовалось быстро придать подходящую нам форму, прежде чем он окончательно не расплавился и не растекся.

— Как ты называешь свою подружку, когда не зовешь ее потаскухой? — поинтересовался Саша.

— Я… Баша… Мою подружку зовут Баша, — ответил Мёллер.

— Это ясно. Но мужчины обычно дают ласковые имена своим женщинам. Потому что, если женщину зовут, например, Гильдрун, это не очень располагает к эротике. Или потому что женщина по имени Роза действительно благоухает, как роза. Итак, как ты называешь Башу, когда речь заходит о делах амурных?

— Зайка.

— А она тебя?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Никакого. Просто у меня есть веселое видео, и я задаю веселые вопросы.

— Она называет меня… кроликом.

Саша прыснул от смеха, представив амурные подвиги кролика Мёллера с его польской зайкой.

— Хорошо, а теперь перейдем к диктанту, господин кролик.

Саша положил на маленький письменный стол у стены карандаш и бумагу и жестом приказал Мёллеру сесть.

— Зачем это?

— С этого момента ты больше не «мистер-я-убью-эту-потаскуху», ты «мистер-хочу-провести-свою-жизнь-с-тобой». Поэтому сейчас ты напишешь своей зайке небольшое письмо, в котором объяснишь, почему тебя не будет на выходных.

— Что значит… не будет?

Саша проигнорировал вопрос Мёллера.

— Пиши: зайка моя, меня не будет на этих выходных, но это во благо нашей любви. Не спрашивай больше ни о чем. Знай только одно: речь идет о нашем будущем. В понедельник ты обо всем узнаешь. Любящий тебя кролик.

Что касается этой части плана, то меня немного мучила совесть. С моральной точки зрения это было так себе — заставлять господина Мёллера врать его ни в чем не повинной спутнице жизни. Но пребывающая в полном неведении подружка, в истерике ищущая своего пропавшего кролика-полицейского, — это тоже было так себе, ведь и без того нужно было устранить этого самого полицейского и еще двух мафиози. К счастью, книга Йошки Брайтнера заверила меня, что ложь сама по себе не является чем-то плохим. В этом случае уж точно нет.

«Ложь отягощает совесть. Правда — освобождает. Так говорят. Но это неверно. Обращаться с правдой зачастую труднее, чем с ложью. Правда может ранить сильнее, чем ложь. Бывает такая правда, которая никого не касается и ее можно защитить с помощью лжи. Важно, с какой позиции вы сами делаете выбор между ложью и правдой».

Ведь никто бы не поверил, если бы Мёллер написал на листочке: «Моя зайка, я коррумпированный легавый. Я понятия не имею, увидимся ли мы снова. Скорее всего, сейчас меня убьют. Твой кролик».

И как потом рассказал мне Саша, осознанные мотивирующие аргументы были совершенно излишни в случае Мёллера.

После того как Мёллер оскорбил свою Башу, назвав ее потаскухой, и чуть не застрелил, ему относительно легко далось вранье в письменной форме. Тем более что два мафиози угрожали его жизни и эта ложь была единственной возможностью избежать того, чтобы Баша узнала эту историю с потаскухой и стрельбой. Ложь облегчила ему восприятие ситуации, пусть даже он понятия не имел об осознанности.

Мёллер написал записку, о которой его просили, и даже очень красивым почерком.

Саша перечитал записку и отдал ее секьюрити-леди, к тому времени уже полностью одетой, как и ее партнер.

Парочка вышла из номера и направилась в бар отеля. Там записка незаметно перекочевала в сумочку Баши, которая, предположительно через час, должна была найти ее, когда будет искать ключи от входной двери.

— Так, — сказал Саша, — а теперь нам пора позаботиться о твоем звонке Тони…

— Зачем мне звонить Тони? — со страхом спросил Мёллер.

— Ну, это будет последний звонок. Положишь конец многолетнему сотрудничеству.

— И что мне ему сказать?

— Скажи ему, что наш драгоценный адвокат Димель держит в подвале охранной фирмы Вальтера некоего Мальте.

— Но… — Мёллер, очевидно, тоже думал, — откуда я мог это узнать?