Современный детектив ГДР

— Этот аппарат, — начал он, — был полгода назад похищен из универсального магазина в Тельтове вместе с рядом других предметов, к примеру пишущей машинкой, которая позднее при весьма странных обстоятельствах появилась в вашем доме. Вор спрятал свою добычу на даче в Штансдорфе, где все и было обнаружено, за исключением пишущей машинки и этого аппарата. Где вы нашли «Пентину», товарищ Арнольд?

— В комнате у Дитера. Она валялась на полу вместе с книгами.

Дитер вскочил. При этом он задел коленкой стол, так что все чашки задребезжали. Лицо его было искажено яростью и болью. Он кричал:

— Не может этого быть! Я и в глаза не видел эту проклятую «Пентину»!

Крейцер встал и, положив руку на плечо Дитеру, заставил его сесть.

— Не горячись, мальчик, — сказал он. — Сейчас внесем ясность.

Николаи и его жена обменялись растерянными взглядами. Дитер сидел скорчившись и потирал коленку.

— Несколько дней назад в присутствии понятых я тщательно обыскал комнату Дитера, — продолжал Крейцер. — Аппарата не было ни в шкафу, ни в фотолаборатории — словом, нигде. Итак, возникает вопрос: а не для того ли затеяна вся эта история со взломом, чтобы подбросить «Пентину» Дитеру? Что вы еще обнаружили, товарищ Арнольд?

— Тряпку, смазанную жидким мылом и полную осколков. Она лежала на клумбе с георгинами; это с ее помощью выдавили стекло в двери террасы. Кроме того, в мягкой садовой земле перед кабинетом доктора ясно просматриваются следы. Взломщик, очевидно, хотел убедиться, что в доме все спят. К сожалению, эти следы ничем не могут помочь следствию, поскольку преступник обмотал свои ботинки тряпками.

— Как он открыл дверь террасы?

— Ключ торчал изнутри. Когда он выдавил стекло, ему осталось только протянуть руку и повернуть ключ.

— Отпечатки пальцев обнаружены?

— Он был в резиновых перчатках.

— Похоже, что действовал профессионал. И следовательно, нельзя полностью исключить, что это была обычная кража со взломом. Мы до сих пор даже не можем с уверенностью сказать, все ли вещи целы.

— Лично я с трудом допускаю такой вариант, — возразил Арнольд. — Слишком многое говорит против. А кроме того, существует и еще одна возможность, которую мы до сих пор не принимали в расчет. Вся эта история со взломом есть не более как обманный финт, чтобы уверить нас, будто аппарат подброшен таинственным незнакомцем. Тогда подозрения падают на кого-то постороннего и тем самым снимаются с обитателей дома.

Николаи поднял голову, сдвинул брови, но потом одумался и засмеялся:

— Никак не могу привыкнуть к тому, что вы никого конкретно не имеете в виду, — сказал он. — Против вашей сокрушительной логики нечего возразить.

Крейцер поддержал его. Он с облегчением констатировал, что Николаи перестал выходить из себя всякий раз, когда его в чем-нибудь заподозрят.

— У нас есть еще несколько нерешенных вопросов, которые касаются вашего сына. Если вы не будете против, мы хотели бы тут же с этим и покончить.

— Прошу прощения, — перебила госпожа Николаи, — если я вам больше не нужна, я охотно вышла бы на солнышко.

— Разрешите вам помочь?

Не успел Крейцер подняться, как Дитер вскочил и помог матери выйти на балкон.

— Давайте перейдем в гостиную, — предложил Николаи, — чтобы нам никто не мешал.

Когда все четверо уселись в кресла вокруг курительного столика и сигара Николаи уже дымилась, Крейцер заговорил снова:

— Речь пойдет о деле малоприятном. К сожалению, интересы следствия настоятельно требуют ничего не замалчивать. Мы с великой неохотой поднимаем эту тему, и я просил бы вас… известную неловкость… — Он замялся в поисках подходящего слова.

Николаи махнул рукой.

— Полноте! Мы по собственной дурости впутались в эту историю, так что спрашивайте без церемоний, и пусть это как можно скорей останется позади. Мой драгоценный сынок только что исповедовался передо мной, и потому я догадываюсь, о чем пойдет речь. Даже вообразить трудно, что может натворить один такой лоботряс за спиной у отца.

Крейцер обратился к Дитеру:

— Вы иногда пользовались машиной без ведома отца, не так ли? А где вы брали ключи?

— Ну, с ключами это проще простого. У Гехта в мастерской висит целая связка ключей, и Бруно втихаря подобрал для меня подходящие. Я их уже вернул.

— Ну что ж, вполне приемлемое объяснение. Вопрос второй: почему вы утаили от нас, что знакомы с Вольфгангом Першке?

— То есть как это утаил? Я и сейчас не могу припомнить, чтобы когда-нибудь слышал это имя.

Крейцер со вздохом покачал головой.

— А у нас есть доказательства, что вы знаете Першке. Он тот самый вор, который ограбил тельтовский магазин. Вчера товарищ Арнольд побывал у Першке в исправительной колонии, и тот подтвердил, что очень даже хорошо вас знает по мотоклубу.

— Так вы про Муньо? Наконец-то я понял! Конечно, я с ним знаком. Значит, его зовут Вольфганг Першке. А я знал его только по прозвищу. Да во всем клубе ни один человек не называл его Вольфганг или там Першке. Все Муньо да Муньо.

Крейцер поглядел на него с удивлением и чуть недоверчиво.