Современный детектив: Секрет Полишинеля. Остров возмездия. Плата за любовь. Запоздалое признание

— Может, и выкарабкаемся из заварухи.

Флегматичный Карась обнимал и хлопал меня по спине. От переполнявшей его радости прыгал по льду, потом, зарядив ружье, дважды пальнул вверх. Чайки, летавшие над нами, бросились врассыпную. Чайки — это хорошо! Это тоже приметы близкой земли.

Часа за два, действуя единственным уцелевшим ножом, мы сняли шкуру и распороли брюхо медведю. Бросили в сторону на лед печень, сердце и огромные легкие.

— Жаль, топор не захватили, — проговорил Карась. — Отрубили бы кусок и сразу сварили. Впрочем, можно и ножом от окорока отхватить…

Он сидел на шкуре, вытирая со лба пот.

— Витя, давай печенку сварим и сердце, — торопливо предложил Ашухин. — Пожуем, отдохнем, а потом принесем топор и разделим остальную тушу. Ты когда-нибудь медвежью печенку пробовал?

— Нет, я вообще на медведей не охотился. Их очень мало, да и запрещено.

Я кое-что начинал подозревать, хотя и не был уверен в своей догадке. Я решил проверить ее до конца.

В чайнике бурлило, плескаясь через край, аппетитно пахнущее варево — крупные куски печенки и разрезанная на три части половина сердца.

Мы выпили по стаканчику разведенного спирта, это были остатки, и сидели, поглядывая на чайник.

— Может, готово? — не утерпел Карась. — Попробуй печенку, Коля.

Но Ашухин, держась рукой за горло, мотал головой.

— Ребята, мне, наверное, от спирта плохо стало. Наизнанку выворачивает.

Он поднялся и, шатаясь, побрел прочь.

— Посадили мы желудки на этой диете… не жрем ничего, — Карась мотнул головой в сторону Николая. — Вон даже спирт не идет. Давай я, что ли, печенку попробую.

Он потянулся было к чайнику, но я удержал его за рукав.

— Сиди!

— Да я только попробую, хватит там на всех.

— Сиди, — повторил я. — Будем есть все вместе.

— Ну и жмот, — засмеялся Карась. — Там два центнера мяса лежит, а он кусочка жалеет.

Николая не было минут пятнадцать. Он пришел и лег на подстилку.

— Хреново, — пожаловался Ашухин. — Выдрало одной зеленью. Может, в спирте осадок какой-то был?

— Мы же не отравились, — сказал Карась. — Спирт нормальный, ведро целое вылакали и ничего. Это все от голодухи. Тебе поесть надо, сразу станет лучше.

— Не могу, даже тошнит от запаха.

Я уже не сомневался, что разыгрывается спектакль, в котором мой бывший одноклассник является главным действующим лицом. Я подыгрывал ему изо всех сил.

Поковырявшись в чайнике, я налил в миску немного бульона и выложил несколько дымящихся кусков. Один из кусков я поддел на нож и, обжигаясь, сунул в рот.

— Хороша печеночка, — похвалил я, хоть сунул в рот совсем не печень, а кусок сердца.

Я играл и рисковал. Если Ашухин заметит фальшь, он мгновенно извернется и тогда виноватым стану я. Но перекатывая на ладони новый кусок, на этот раз печени, я поставил перед Николаем миску.

— Ешь. Хотя бы бульончику похлебай.

Николай обессиленно мотал головой.

— Не хочу…

Неправда, он хотел есть. Ашухин отвернулся. Мы все очень хотели есть, и Карась, не вытерпев, уже копался ложкой в дымящемся вареве.

Я вернулся к костру и вдруг пинком опрокинул чайник.

— Ты чего? — не понял Карась.

Зато сразу все понял Ашухин. Я почувствовал, как мгновенно напряглось его тело.

— Иди, покажи место, где тебе стало плохо, — тихо предложил я Николаю. — Может, там кровь? Да оставь ты эти куски, — прикрикнул я на Карася, — если загнуться не хочешь. Печенка угробила бы нас не хуже мышьяка, правда, Коля?

Ашухин молчал. События разворачивались слишком стремительно, и он еще не успел решить, как действовать дальше.

— Когда ты варишь суп, — сказал я, — то начинаешь черпать пшено еще сырым. А сейчас целый час ждал пока сварится печень и не схватил ни кусочка.

— Чего ты мелешь! Не видишь, что мне стало плохо?

— Идем, покажешь следы!

Карась непонимающе смотрел то на меня, то на Николая. Кажется, он до сих пор ничего не понял.

— В печени белого медведя содержится яд. Триста-четыреста граммов печенки — и любому из нас конец. Слушай, откуда ты взялся, такой паскуда? Неужели двухсот пятидесяти тысяч тебе мало?

— А тебе не кажется, что ты валишь с больной головы на здоровую?

Николай, уже оправившись от растерянности, спокойно смотрел на меня. Пожалуй, он смог бы все перевернуть с ног на голову и сделать виноватым меня. В нем пропадал большой актер. Но мы с Карасем слишком хорошо знали Ашухина и оба догадывались, на что он способен.

Дальнейшие события разворачивались мгновенно. Карась бросился на Ашухина, но в руках у того уже оказался винчестер.

Пуля ударила Женьку в верхнюю часть живота и отшвырнула назад. Ашухин лихорадочно рвал рычаг затвора, досылая следующий патрон.

Но этого патрона не оказалось, магазин был пуст. Четыре пули ушли на медведя, пятый достался верному помощнику Ашухина Женьке Тарасенко. Мне не хватило. Я это знал, когда бежал навстречу щелкнувшему бойку, но мне все равно было жутко. Ашухин пятился, поднимая над головой разряженную винтовку. Я ударил его в челюсть и, не удержав равновесия, свалился вместе с ним, тяжело подмяв Ашухина под себя. Он сдавленно вскрикнул, скорее, даже захрипел и тут же обмяк, потеряв сознание.