Современный грузинский рассказ

Как только тельце ребенка прикоснулось к пышущей жаром груди, из сосков хлынуло молоко. Толисквами на минутку отняла ребенка и осмотрела грудь — молоко, в самом деле, текло само по себе. «Теперь мне станет легче», — подумала она и невольно, сама не помня почему, для чего, приложила сосок к губам младенца. От этого прикосновения молоко потекло еще обильнее.

И тут случилось чудо: когда горячее молоко попало в рот ребенку, его губы едва заметно зашевелились. Толисквами глазам своим не поверила, пощупала ему грудь, приложила ухо к сердцу, потерла щеки, насильно открыла ему глаза, но не обнаружила никаких признаков жизни. Предчувствие, однако, не давало покоя Толисквами, она снова вложила сосок в рот ребенка, крепко обняла его и снова запела грустное «Сисатура». Сомнений быть не могло: ребенок сосал грудь, слабо шевеля губами. Толисквами оцепенела, совсем ослабла, тело ее обмякло, в голове помутилось, и она готова была потерять сознание.

Толисквами сидела как оглушенная и боялась пошевелиться.

— Тук, тук, тук! — подбодрял Толисквами дятел, сидевший на буковом дереве.

— Чик-чирик! Кар-кар! Фьюить, фьюить! — чирикал, каркал, шелестел и шуршал лес, журчал ручей, словно вода, дерево, куст, птица, лесные твари, небо и земля только и старались и ждали, когда маленький Бондо откроет глаза и когда он улыбнется своей маме.

Ребенок перестал сосать и уснул, не выпуская сосок изо рта. Толисквами прислушалась к дыханию ребенка, прислушалась и к биению сердца, и когда убедилась, что ее Бондо действительно ожил и что это не сон, встала, не отнимая ребенка от груди, и быстрыми шагами вышла из лесу. Как только она вышла, ей навстречу ослепительно засияло солнце, всходившее над полями и лугами, и лучи его били прямо в лицо Толисквами.

Утром Бедишу разбудило куриное кудахтанье. Стоило ей только встать, как она, ударив себя по щекам, воскликнула:

— Люди добрые! Где же покойник?

В одной ночной рубашке она выбежала на балкон.

— Толи, доченька, Толи! — в тревоге позвала она дочку.

— В чем дело, что случилось?! — выглянул из своей комнаты Джургу.

— Джургу, куда делась наша девочка?

— Куда она могла деться, женщина! Что ты меня поднимаешь в такую рань!

Бедиша оделась наспех и выскочила во двор. Кинулась туда, сюда, долго звала: «Толи, Толи», — но, не обнаружив нигде дочери, не на шутку испугалась, вернулась в дом, принялась тормошить мужа.

— Никак руки на себя наложила, — Бедиша заплакала.

— Да что ты выдумываешь! Придет, никуда не денется, — сказал Джургу.

— Вставайте же! Мы и живую потеряли, и мертвого!.. А он еще твердит: придет, никуда не денется! — закричала Бедиша на сыновей.

— Мертвого? — встревожился Джургу.

— Да, и покойника нет, унесла она его с собой…

Все бросились в ту комнату, где лежало тело младенца. Бедиша какое-то время ждала, что скажет муж, но, не услышав ничего утешительного, начала кричать и собрала соседей.

Братья Толисквами мигом обошли деревню и всех родственников и близких чуть свет подняли на ноги.

Бедиша утверждала, что Толисквами утопилась в Энгури вместе с ребенком.

Джургу и слушать ее не хотел, не верил в смерть Толисквами, но все же послал людей обследовать берега Энгури.

Во время этой неразберихи в деревне появилась Толисквами. Сначала ее приняли за привидение, за нечистую силу, но когда счастливая Толисквами подала голос: «Не бойтесь, люди, это я», — гонец с вестью сломя голову побежал к дому Джургу.

Все жители деревни высыпали на улицу и, окружив ворота дома Джургу, в изумлении взирали на его несчастную дочь, которая крепко прижимала к груди ребенка.

— Что случилось, что произошло?! Ты жива?! — бросились к Толисквами братья, поближе подошли и остальные.

Толисквами не могла отдышаться, сердце ее готово было выскочить из груди.

— Оказывается, он жив!.. — Голос ее прервался, и речь была бессвязной. — Ожил! Ребенок жив!..

Как жив?! Люди были ошеломлены. «Несчастная девочка сошла с ума», — подумали они. Кто мог поверить в воскрешение мертвеца!

— Проводим ее в дом, вы же видите, что женщина тронулась… — деловито предложил кто-то и заботливо взял Толисквами под руку.

— Горе мне! — пробормотал Джургу, увидев смятенное лицо Толисквами.

Братья и родственники отвели Толисквами в дом.

Лежавшая в полу сознании на тахте Бедиша ждала дочку. Увидев ее, она только вскрикнула: «Ты жива!» — и снова упала на подушку.

В это время ребенок заплакал…

Толисквами уложила маленького Бондо на колени и дала ему грудь. Это действительно походило на чудо. Дом со всех сторон окружили люди.

Бедише все это казалось сном. Выслушав рассказ Толисквами, она, обращаясь к закопченному потолку, воскликнула: «Слава тебе, господи!», — упала на колени, расцеловала ручки и ножки ребенка, не вставая, выползла из комнаты и направилась к воротам. Когда она миновала калитку и оказалась на проселочной дороге, домочадцы последовали за ней молча, ибо никто не осмелился сказать ей, что до часовни далеко и она не выдержит.

Бедиша ползла на четвереньках, обдирая себе колени, посыпая землей грудь и голову… Бормотала, шептала, к небу обращалась с мольбой, опустив голову, целовала землю.