Современный польский, чешский и словацкий детектив

Группа продолжает свою работу с еще бо?льшим рвением. Калина старается вовсю, словно желая искупить свой промах. Собственно, у меня нет к нему претензий. Ведь и у нас циркуляр лежит без дела.

Двадцать четыре тысячи крон тремя переводами поступают на счет Йозефа Трояна, проживающего в Праге, Голешовицы, Пискова, 4. Это уже говорит о многом. Переводят ему: девять тысяч — Станислав Петржик, Обровицы, 27, район Усте над Лабем. Восемь тысяч — Вацлав Вагнер, Духцов, улица Либкнехта 11. И семь тысяч — Индржишка Тисовская, Мост, Вокзальная, 830.

— Ловко! — взволнованно восклицает руководитель группы. — Вот карточка счета Йозефа Трояна.

Разумеется, ее надо просмотреть. А теперь присядем и закурим сигарету. Счет на имя Йозефа Трояна открыт два года назад, в то время, когда сберегательные кассы переходили из частных рук в социалистический сектор. Вклад на сберкнижке Трояна резко колеблется от нескольких крон до нескольких тысяч, с максимальной суммой восемь тысяч крон вскоре после открытия счета. В 1951 году сумма вклада едва достигала пятисот двух крон. В начале 1952 года она резко уменьшается. К тому времени, когда ему переведено двадцать четыре тысячи, на его счету оставалось всего восемьдесят крон.

— Самое время, — иронически произносит руководитель группы, — и вот некто ему посылает деньги.

— Когда нужда велика, божья помощь близка, — смеюсь я. — Нужно установить, переводили ли когда-нибудь раньше Петржик, Вагнер и Тисовская деньги на счет Трояна?

Вся семерка, подобно трудолюбивым пчелам, усердно принимается за работу. Довольно быстро выясняется, что ни Петржик, ни Вагнер, ни Тисовская никогда и ничего Трояну ранее не переводили.

Тогда я говорю:

— Запишите спокойно на его счет эти двадцать четыре тысячи и, разумеется, без всякой задержки выплатите по первому требованию. В настоящих купюрах, Он никоим образом не должен получить на руки деньги серии «C-L».

Семь пар глаз смотрят на меня так, словно я сошел с ума.

— На это нам нужно получить разрешение, — растерянно произносит руководитель группы.

— Будет разрешение и все, что полагается, — не даю я ему докончить.

Здесь мне больше делать нечего. Я договариваюсь о встрече с руководителями министерства финансов и министерства внутренних дел. Снова мобилизую свой штат сотрудников, уже работавших по делу серии «C-L». Все это люди способные, расторопные. И вскоре я получаю нужную информацию о Трояне. Редактор и переводчик, сорок лет, женат, бездетный. С 1948 года без постоянных занятий, потому что крупное частное издательство, где он работал, было ликвидировано. Прямых политических претензий к нему нет. Переводит якобы с трех языков. Состояние здоровья неважное. Уже несколько лет страдает диабетом.

Наиболее опытные наши сотрудники отправляются собирать подробные сведения о Станиславе Петржике, Вацлаве Вагнере и Индржишке Тисовской. Действовать они будут смотря по обстоятельствам. Мне остается только ждать. Двадцать четыре тысячи серии «C-L» — инфляция в миниатюре. Что, если деньги этой серии появились еще где-то? И это сейчас, когда мы боремся за стабильность цен и выравнивание покупательной способности и производства. А там, глядишь, в ход пойдут миллионы. Эти стяжатели плюют на общественные интересы. И государство для них ничто.

Трояну отправили обычное извещение о полученных на его имя переводах. Но он никак не прореагировал на это и не попросил выплатить ему деньги.

Больше нигде серия «C-L» не появлялась, а может, просто нам об этом не было известно. Пришли сообщения от моих сотрудников. Станислав Петржик, проживающий в Обровицах, 27, житель пограничного района. Он умер как раз в тот день, когда перевел Йозефу Трояну девять тысяч. Пожилой женатый человек. Скончался от паралича. Овдовевшая супруга не имеет никакого представления о его финансовых делах. О Йозефе Трояне никогда не слышала. Не осталось ни подтверждения, ни заполненного бланка перевода. На почте Станислава Петржика знали. Но девять тысяч он внес через несколько часов после своей смерти. Не правда ли, немного странно? Молодая почтовая служащая, принимавшая деньги, не обратила внимания на имя, стоявшее на бланке перевода. В ту минуту она еще не знала о смерти Петржика. В почтовом отделении Обровиц работает всего три месяца. Циркуляр о серии «C-L» ей неизвестен.

С Вацлавом Вагнером тоже не все в порядке. Во-первых, никакого Вацлава Вагнера в Духцове нет, тем более по этому адресу. Однако кто-то, пользуясь этим именем, переслал перевод Трояну. Почтовый служащий не проверяет серии тысячекронных купюр. Услышав о циркуляре, с удивлением начал его искать, но не нашел.

Индржишки Тисовской в Мосте тоже, разумеется, нет. Местное почтовое отделение приняло серию «C-L» так же доверчиво, как духцовское и обровицкое. Ясно, о циркуляре забыто напрочно. Правда, нашему расследованию это пошло на пользу. Пожалуй, метод выжидания себя оправдал.