Современный польский детектив

— Шли неторопливо. На дворе стоял уже октябрь, а было тепло, как летом.

— Я очень устала, — прервала молчание Барбара Ярецкая. — Трагическая смерть мужа, потом неприятности с завещанием. Да и нелегкое это дело — одной вести такое большое ремесленное предприятие… И наконец, этот взрыв — он окончательно доконал меня. Чувствую себя старой…

— Что вы такое говорите! Это только нервы и перенапряжение — физическое и душевное.

— Как я мечтаю отдохнуть! Еще в сентябре хотела уехать. Но все как-то не получалось. А тут еще этот взрыв. Я уже потеряла надежду вырваться из Варшавы хоть на неделю. И не вырвалась бы, если бы не адвокат Рушинский.

— Давно не видел его, а мне хотелось бы с ним поговорить.

— Он сейчас очень занят моими делами, связанными с пожаром. У меня на это недостало бы ни сил, ни времени. В лабиринте предписаний, инструкций я окончательно потеряла бы голову, а Рушинский знает, как выйти из любого положения.

— Не удивительно. Ведь он юрист, и прекрасный юрист. Я давно его знаю.

— Именно благодаря ему, благодаря тому что он взвалил на себя все эти хлопоты, я смогла так организовать работу, что вот вырываюсь в Закопане.

— Октябрь в горах, пожалуй, самый лучший месяц. Какая в это время удивительная гамма красок — от темной зелени елей до старого золота буков. Я сам всегда стараюсь побывать в горах в октябре. Немного завидую вам. Мне в этом году придется отказаться от отдыха.

— Жаль. — Это «жаль» прозвучало у Барбары Ярецкой очень искренно. — Был бы у меня спутник. Как это ни странно, в Закопапе трудно найти любителя пеших прогулок.

— Вы любите ходить в горы?

— Очень. Я имею в виду не альпинистские подъемы, а прогулки по горным тропам.

— Я мог бы показать вам несколько чудесных малоизвестных тропок. Они совсем не опасные, просто на них не встретишь стада курортников. Некоторые из них совсем недалеко от Закопапе. И несмотря на это, их почти никто не знает. Например, тропинка над Стронжиской долиной.

— Это какая? Та, по склону Лысанок, или в Сарних Скалках?

— Вы их знаете? Удивительно! Так знать мои «личные» тропы!

— Так уж получилось, что знаю. Ах, при одной мысли, что завтра утром я сяду в машину и распрощаюсь с Варшавой, меня охватывает радость. Я так давно не путешествовала в машине. Горы и автомобиль — две мои страсти.

— Я уже кое-что знаю об этом. Во время поездки к Заливу я на себе испытал одну из этих ваших страстей.

— Завтра мне предстоит проехать более пятисот километров. Если бы вы знали, как радует меня эта поездка. Темная лента шоссе и послушная мне машина! Это же прекрасно!

— Вы надолго уезжаете?

— Не меньше чем на неделю. Но хотелось бы пробыть там подольше. Буду поддерживать телефонную связь с адвокатом Рушннским и с моим заместителем в мастерской. Если они без меня не смогут обойтись, придется, как это ни огорчительно, вернуться.

— Ничего, справятся и без вас. Незаменимых людей не существует.

— Да я и сама убедилась в этом. После смерти Влодека думала…

— А где вы остановитесь в Закопане? — Майор поспешил перевести разговор на другое. — На частной квартире?

— В одной гуральской семье, с которой я подружилась и у которой всегда снимаю комнату.

— Это, пожалуй, удобнее всего. Не будете связаны распорядком дня.

— Меня в дрожь бросает при мысли, что Зигмунт не успеет подготовить машину.

— Успеет. Пани Бася, я хочу, чтобы вы дали мне одно обещание.

— Какое?

— На всем пути в Закопане ехать, не превышая восьмидесяти километров.

— Так плестись?!

— Вы переутомлены и много нервничали. В таком состоянии у человека иная реакция. Можете потерять управление. Тогда и до аварии недолго. Обещаете?

— Это так важно для вас?

— Очень. — Майор произнес это с таким чувством, что Ярецкая слегка зарумянилась.

— Некоторое время они шли молча.

— А если я скажу «нет»? — отозвалась Ярецкая. — Вы же знаете, как я люблю быструю езду. И хорошо веду машину.

— Тогда я готов разослать телефонограммы по всем милицейским постам на вашем пути, и вас всюду будут задерживать и штрафовать за превышение скорости.

— Вы это серьезно?

— Конечно, нет. Но еще раз очень прошу вас быть благоразумной.

— Хорошо. Буду ехать медленно и осторожно.

— Не превышая восьмидесяти километров?

— Сдаюсь. Не превышая восьмидесяти километров.

— Честное пионерское?

Барбара Ярецкая рассмеялась:

— Ужасный вы человек! Такого деспота еще свет не видел. Ну хорошо. Даю слово.

— Теперь я буду спокоен за вас. Надеюсь, вы умеете держать слово?

— Безусловно. При любых условиях. Поэтому и стараюсь не давать обещаний.

— В таком случае ценю свой успех.

— Вы сегодня удивительно милы.

— У вас еще живет ваша знакомая? — Майор снова переменил тему разговора, не желая, чтобы он приобретал слишком уж интимный оттенок. Да и вообще не хотел в своем флирте с красивой вдовой заходить слишком далеко.

— Да, живет. Я привязалась к этой милой и достойной девушке. Знаете что, вас надо сосватать.

— Благодарствую. Меня уже однажды сосватали. Второй раз такой номер не пройдет.

— Кто знает? — Барбара Ярецкая улыбнулась и так посмотрела на Лешека Калиновича, что тот даже смутился.

— Определенно нет, — не сдавался майор.