Современный польский детектив

— Вот и прекрасно, — сказал майор. — Сейчас составим краткий протокол, где зафиксируем свидетельские показания адвоката Мечислава Рушинского, и приложим к нему письмо Ярецкого. Все направим прокурору, и пусть он принимает решение. Скорее всего, он распорядится прекратить следствие. Что же касается меня, то я, как видно, напрасно потратил несколько дней на расследование этого дела.

— Я только вчера прочитал сообщение в газете, а сегодня уже у вас. Мне думается, я действовал достаточно оперативно?! — Адвокат был несколько задет замечанием майора.

— Это не ваша вина, меценат… Однако Ярецкий напрасно бросился с моста…

— Как это напрасно?

— Поскольку у нас существовало подозрение, что мы имеем дело с преступлением, вскрытие проводилось предельно тщательно. У Ярецкого не было рака. Медицинское заключение гласит, что для своих лет это был вполне здоровый, физически сильный человек.

— Видимо, заболевание раком стало его манией. Внушив себе, что безнадежно болен, он совершил самоубийство. Он мне даже заявил, что только внешне выглядит здоровым, а на самом деле его состояние таково, что ему нужно «побыстрее привести в порядок свои земные дела». Именно так и сказал.

— Его дело. Теперь все это будет заботой прокурора.

— Увы, и моей тоже, — вздохнул Рушинский. — У меня завещание умершего и аванс на расходы, связанные с исполнением его последней воли.

— Ну что ж, наследство немалое. Можно только поздравить того, кто его получит, а вам пожелать солидного гонорара. Желаю успеха и быстрого завершения этого дела, — сказал майор, прощаясь с Рушинским.

Странный наследник

Прежде чем приступить к нотариальным действиям по осуществлению завещания Ярецкого, адвокату Рушинскому необходимо было вызвать наследников, сообщить им последнюю волю умершего и лично познакомиться с ними.

Барбара Ярецкая пришла в строгом трауре, как и пристало убитой горем вдове, к тому же потерявшей мужа при столь трагических обстоятельствах. Это была женщина, красота которой достигла полного расцвета. Лет тридцати с небольшим. У нее были черные как смоль волосы, возможно крашеные… Лицо тонкое, овальное. Кожа смуглая, загорелая. Стройная, рост приблизительно сто шестьдесят пять сантиметров. Рушинскому достаточно было одного взгляда, чтобы резюмировать: «Класс! Высокий класс!»

Женщину явно поразило содержание завещания.

— Муж не раз говорил о Варшавском восстании и о том, что его друг спас ему жизнь. Рассказывал, как был ранен во время боев за Университет и как их командир под шквальным огнем гитлеровцев дополз до него, а затем вынес к своим. Но не о том речь. Мастерская — собственность Влодека, и он мог завещать ее кому угодно, но почему он написал такое: «Больше ей не полагается, и она хорошо знает почему»?! Он же знал, кого в жены брал. Знал, что со дня нашей свадьбы никто и ни в чем не мог упрекнуть меня. Как он мог написать такое? Именно это больше всего меня огорчает. Я любила его. Он был всегда таким добрым ко мне. Так почему же…

Барбара Ярецкая вынула платочек и вытерла слезы. А Рушинский не без удивления отметил, что она не притворяется.

Ярецкая быстро взяла себя в руки.

— Странно также, — продолжала она, — что этому человеку — кстати, я его никогда не видела — муж завещал мастерскую. Мы производим довольно специфическую продукцию. Нужно хорошо знать дело, иначе все придет в упадок. Последние три года именно я руководила производством. Влодек занимался только сбытом готовой продукции. Согласно завещанию, я должна оставить дело, в которое вложила столько сил. И теперь все пойдет прахом.

— Может, все обойдется? Может, вы договоритесь со Станиславом Ковальским и будете по-прежнему работать и руководить мастерской? Если он не сведущ в этом деле, то, наверное, охотно воспользуется вашим предложением.

— Нет уж, теперь я пальцем не шевельну!

— Скажите, в последнее время между вами и вашим супругом были какие-либо недоразумения?

— Нет. Мы действительно жили в согласии и любви, лгать мне сейчас нет необходимости, ведь это ничего не изменит. Не скрою, я выходила за Ярецкого из-за денег, а также потому, что хотела вырваться из той среды, в которой жила. Но потом я искренне привязалась и полюбила его. Вот почему мне особенно больно, что он незаслуженно обидел меня. Сообщение об убийстве Влодека обрушилось на меня как гром среди ясного неба. Меня не было в Варшаве, я как раз уехала на две недели в Закопане. На той самой машине, которую он мне милостиво завещал…

— Извините за нетактичный вопрос: ваш муж пил?

— Ну, как обычно у мужчин бывает. Мог месяцами капли в рот не брать, а когда случалась оказия, и поллитра могло не хватить.

— Он болел? Жаловался на боли?

— Разве что гриппом иногда, а больше ничем.

— Принимал ли муж какие-нибудь лекарства, снотворные средства?