Современный танец в Швейцарии. 1960–2010

В начале 1980‐х она возвращается в Базель с твердым убеждением: в обучении танцовщиков, желающих идти в ногу со временем, на первое место должен быть поставлен танец модерн. У швейцарцев, жаждущих заниматься современным танцем, «вместо цельной подготовки были понахватанные отовсюду обрывочные знания и в итоге – сырая, любительская техника». Отсюда, по мнению Форстер, этот характерный для 1970‐х годов предрассудок, что обучение балету – обязательный этап в карьере каждого танцовщика, мечтающего стать профессионалом. Между тем Форстер убеждена, что с помощью одних только средств танца модерн вполне можно воспитать всесторонне развитых артистов – если только повысить уровень преподавания и обеспечить полный доступ к его приемам, во всем разнообразии их проявлений и тенденций.

С этой целью она в 1981 году запускает проект под названием «The dance experience», площадкой для которого с 1986 года служит ее базельская студия. В рамках этого проекта она преподает и сочиняет хореографию, одновременно с этим координируя работу нескольких воркшопов, чей высокий профессионализм быстро обеспечивает им известность. Одной из основ проекта остается обучение технике Грэм, но представлены и многие другие направления танца модерн, включая технику Хамфри – Лимона (ее преподают Фриц Люден и Бетти Джонс) и технику Николаиса (под руководством Клаудии Гительман). Не забыт и джазовый танец. И именно на одном из таких воркшопов (который ведет Катарина Адиха[82], сочетая постуральный подход с джазовым танцем) совсем еще юный Томас Хауэрт (род. 1967) вдохновится рядом идей, позднее развитых им в его хореографической теории, – вроде поисков органической реакции на ритмические колебания.

Хотя магистральным направлением для Марианн Форстер остается американский modern dance, она вовсе не собирается вытеснять на задворки аусдрукстанц. Так, в 1985, 1987 и 1990 годах темами фестиваля Tanz im Wenken[83], организованного Форстер, становятся соответственно: «Наследники немецкого аусдрукстанца», «Мэри Вигман вчера и сегодня» и «Танец модерн: США / Европа / Швейцария». Воскрешая забытые шедевры, устраивая конференции, дебаты, показы фильмов, руководя мастерскими, занимаясь, наконец, критической деятельностью (рецензии для бюллетеня «Tanz und Gymnastik» и обозрения «Der Tanz der Dinge»), Форстер, как никто другой, способствует популяризации среди немецких танцоров и зрителей танца модерн. Его преподавание (в масштабе планеты) является в ее глазах эстетическим фундаментом и идеальным средством для развития современных языков танца.

Деятельность Аннмари Парек и Марианн Форстер оказывается сильнейшим стимулом для ряда швейцарских танцовщиков 1970–1980‐х годов. Однако ни та ни другая не питают иллюзий относительно перспектив построения их воспитанниками профессиональной карьеры на родине; только за границей они смогут продолжить учебу и, главное, добиться серьезного отношения к себе и заработать престиж, который швейцарское образование им не обеспечит. Обучение технике Грэм в Нью-Йорке или Лондоне – предшествовала ему или нет какая-либо подготовка в Швейцарии – остается все эти годы одним из самых перспективных и востребованных направлений образования танцора. «В немецкой Швейцарии в ту эпоху наибольшую притягательность сохраняла Школа Грэм», – подтверждает Форстер. Но она и Парек были далеко не единственными, кто распространял влияние Грэм. Ее стиль проглядывает и в подходах многих других швейцарских танцоров, которые, окончив «Martha Graham school» в Нью-Йорке или «London contemporary dance school» в столице Британии, возвращаются на родину в роли педагогов и/или хореографов[84].

Влияние Марты Грэм передается и через некоторых иностранных танцовщиц, обосновавшихся в Швейцарии, где их экспрессивный стиль находит благосклонный прием. Такова британка Пола Лансли (род. 1951). В 1987 году эта выпускница лондонской Школы Грэм создает театр «Contemporary dance Zurich», который в скором времени приобретет репутацию одного из престижнейших центров независимого танца. Среди последовательниц Грэм, осевших в Швейцарии, также выделяется аргентинка Иоланда Меер (род. 1949). Пройдя обучение у Грэм и Баланчина в Нью-Йорке, затем – у Пины Бауш в Вуппертале, она в 1985 году основывает близ Цюриха то, что через два года оформится в «Yolanda Meier Tanztheater».

В Женеве набирает обороты хореографическая и преподавательская деятельность другой ученицы Грэм, аргентинки Ноэми Лапзесон (род. 1940). В начале восьмидесятых годов Лапсезон играет во французской Швейцарии роль не менее важную, нежели Парек и Форстер в Швейцарии немецкой: она внушает новому поколению танцовщиков честолюбивые желания и помыслы, не боясь адаптировать и глубоко преобразовывать технику Грэм.

В Женеву Ноэми Лапзесон в первый раз приезжает в 1976 году по приглашению исполнительницы и хореографа из E. R. A.[85] Тан Суттер, которая предлагает ей дать мастер-класс по технике Грэм. К этому времени тридцатишестилетняя танцовщица уже имеет за плечами солидный багаж.