Совсем другая история

Но конкретная тишина нынче не в чести, потому что она не питает патриотизм подходящей случаю энергетикой, пафосом общих мест и размытых категорий. Куда продуктивней и действенней выхватить из 1964-го года сделанную фронтовиками лирическую драму «Жаворонок» и при помощи цифровых технологий перелицевать её в игровой боевик «про войну», о котором сразу по выходе на экран расстроенный кинокритик написал рецензию под названием «Якобы о войне». Почему расстроенный? Потому что он совестливый и понимает: заставить любить «тихую Родину» при помощи вранья невозможно. Более того, хорошо известный поколению немолодых критиков Виктор Астафьев неоднократно предупреждал не воевавших коллег, что тот, кто врёт про войну минувшую, тем самым приближает войну будущую. А нам, уже отслужившим и отвоевавшим, этого для своих детей очень не хочется. Да, и вообще, господа сценаристы-режиссёры, зачем из года в год вы тратите урезанные чиновниками средства на эти бесконечные ремейки, повторение уже пройденного, если Великая Отечественная до сих пор вся в «белых» пятнах? Почему вы никак не хотите использовать уникальный шанс – например, первыми снять фильм о боях подо Ржевом, небольшом райцентре Калининской области, где погибло более двух миллионов наших солдат и офицеров? То есть вдвое больше, чем при освобождении всей Европы! Или про Мясной Бор, где разлагающиеся трупы павших вызывали летом 1942-го дьявольское бурление местных болот. Неужели не пришла пора дать объективную оценку действиям тех, кто бездумно их туда послал? Даже не ради осуждения, а с целью понимания ещё ТЕХ, но по-прежнему тяготящих нынешнее российское общество процессов! Ведь если не поймём этого сегодня, то уже завтра и сами можем запросто сгинуть в этих гнилых болотах. Это ли не дань памяти о минувшей войне, уникальное, сберегающее цивилизацию и мировую культуру свойство? Что, в министерстве культуры или из самого Кремля не велят? Не ко времени? Не по ситуации? Не патриотично? А, может, просто окружив себя беспринципной и жадной обслугой, власть понимает, что эти миллионеры, лауреаты, орденоносцы и «доверенные лица» ни фига путного на таком материале не снимут? Ибо тут нужна не лукавая, громкоголосая конъюнктура, а врождённое, тихое чувство родины и правды! И, вообще говоря, давайте коллективно обратимся к доктору исторических наук Мединскому, который с позиций министра культуры только что, яростно защищая выше указанный кинропродукт, назвал нас всех «внутренней идейной фрондой», на которую «надо постоянно держать кулак». Вопрос такой: Правда и истина, как категории, входят в понятие «патриотизм? И нравственно ли, господин культурный министр, понуждать российских режиссёров и государственные студии к вранью на том лишь основании, что они там, у себя на Западе тоже врут? А ведь Вы так и мыслите ПРЕЛЮДНО: раз в основу создания «Спасти рядового Райена» положена вымышленная о войне на Западном фронте история, то отчего же нам не придумывать ради великих патриотических целей небылицы о фронте Восточном? А отчего, в самом деле, если у нас немцы убили около тридцати миллионов, а у американцев всего несколько сот тысяч человек?! Сейчас вот после первой волны проката «тридцатьчетвёрки» подсчитаем выручку – и вперёд с песнями: «Броня крепка, и танки наши быстры!» Как в патриотичные тридцатые: Трепещи, враг! С нами «первый красный офицер» товарищ Ворошилов! Но о врагах мы скажем несколько позже…

Мало кто будет спорить с тем, что наиболее талантливо и достоверно воссоздал войну участник кровопролитной Севастопольской кампании поручик ещё николаевской армии Лев Толстой. В своё время на изучение его эпопеи «Война и мир» в девятом классе я, как учитель литературы, потратил едва ли ни целую четверть. Причём, более всего часов у нас ушло на такие важные для советской школы темы, как «Истинный и ложный патриотизм в романе» и «Дубина народной войны». О, сколько было потрачено душевных сил! И знаете, встреченные мною ученицы той поры в разговоре признались, что не любят нынче смотреть по вечерам основные каналы российского телевидения, потому что там один патриотизм, а недовольного народа нет. Как говорится, получили прививку на всю оставшуюся жизнь. Но сам автор романа, через много-много лет заболев публицистикой, пошёл ещё дальше. В своей статье 1900 года «Патриотизм и правительство» он не сказал в адрес патриотизма вообще ни одного доброго слова! Для полной адекватности восприятия давайте используем при цитировании один из испытанных приёмов современной режиссуры. Так, в «Сибирском цирюльнике» Никита Михалков весьма легко погрузил зрителей в эпоху Александра Третьего. А мы попытаемся произвести обратное: представим, что Лев Толстой написал «Патриотизм и правительство» только что, скажем, для президента Путина, Медведевского кабинета министров, патриотично настроенного окружения и кучки обласканных властью журналистов типа Соловьёва и Брилёва. Итак: