Совсем другая история

– Его родители уже обращались в Министерство здравоохранения, но там, сами знаете, тянут волынку, одни обещания, а на деле ни фига… то есть ничего не делается, – счел нужным вставить Валентин, прокашлявшись для солидности. – Мы бы, конечно, подождали, только проблема в том, что Игорь ждать не может. Счет идет на часы. Так сказал доктор. И мы просто вынуждены…

– А как вы себе это представляете, молодые люди? Что я вот прямо сейчас вытащу из кармана такую сумму и отдам вам? Я, естественно, занимаюсь благотворительностью, но, заметьте, в разумных пределах. – В голосе будущего депутата зазвучала ирония.

– Послушайте… мы же не просто так… Мы можем написать статьи в газеты и рассказать всем о вашем замечательном поступке, создать вам хорошую рекламу, – в отчаянии зачастила Галина. – Ведь это же обеспечит вам победу на выборах! Разве вам не нужна победа?

Юрий Степанович снисходительно ухмыльнулся:

– Ну, победа нужна всегда, это само собой разумеется. Но неужели вы, ребята, всерьез полагаете, что у меня нет своих пиарщиков, которые профессионально делают мне рекламу? Не смешите меня! – Он поднялся с кресла и несколько раз прошелся по комнатке. – Поймите меня правильно, – изрек депутат хорошо поставленным баритоном, – я искренне сочувствую вам и вашему другу, мне очень жаль, что столь молодой человек оказался в таком угрожающем положении! Я был бы рад помочь ему… ну-у… например, лекарствами или медицинской техникой, но такая сумма… это утопия, простите…

– Тогда я… я напишу в газеты другую статью, со знаком минус! Я напишу, что депутат Евдокимов черствый, бездушный, ничтожный человек, который печется только о своем имидже и карьере и готов прийти на помощь людям лишь на словах, а на деле!.. – выкрикнула Снегирева звенящим от отчаяния голосом, сжав кулаки.

Больше всего она боялась разрыдаться перед этим холеным господином, смотрящим свысока на простых смертных. Она почувствовала, как Валентин сжал ее пальцы.

– Простите нас, пожалуйста, – неожиданно мирно произнес он, – просто у девушки сдали нервы… Мы не станем ничего писать ни в какие газеты. Мне кажется, я придумал, к кому можно обратиться с нашей просьбой. Извините еще раз за беспокойство.

Валентин дернул Галину за руку и потянул к двери.

– Мы пойдем к Катодикиди, и я уверен, что он нам не откажет. Нам надо было с самого начала обратиться к нему, а не отрывать вас от важных дел. Еще раз извините, – бросил он Евдокимову на прощание.

В глазах Юрия Степановича отразились смятение и досада, но ребята этого не видели. Они уже почти вышли в коридор, когда услышали за спиной властный окрик:

– Стойте!

Галина и Валентин обернулись.

– Закройте дверь и сядьте! – продолжал командовать депутат.

Он совсем разнервничался. Глаза сверкали недобрым огнем, упитанные щеки раскраснелись.

– Я вам не сказал категорическое «нет», а вы уже убегаете, нетерпеливые какие. – Юрий Степанович пытался изобразить отеческий тон, но получалось у него это с трудом. – Я вот подумал и должен сказать, что, скорей всего, я решу вашу проблему положительно… Да, я изыщу средства… скорее всего.

Он уселся за стол и стал выяснять у ребят необходимые подробности, записывая информацию в красивую общую тетрадь. Галина совершенно ничего не понимала. Кто такой этот Катодикиди? Почему Евдокимов так быстро переменил свое решение и даже, кажется, чего-то испугался? И самое главное, что волновало ее в эту минуту, – неужели он на самом деле собирается оплатить операцию? От всех этих вопросов голова у нее шла кругом.

Тем временем Валентин продиктовал Юрию Степановичу фамилию Игоря, номер больницы и палаты, фамилию лечащего врача.

– О-о, я лично знаком с Сабанеевым! – воодушевился депутат. – И представьте, довольно близко. Гениальный врач и человек просто исключительный! Я сегодня же свяжусь с ним… Ну вот, пожалуй, и все. Всего вам доброго.

Он отложил ручку и захлопнул тетрадь.

– До свидания, Юрий Степанович, – уважительно попрощался Валентин. – Так мы можем быть уверены?

– До свидания! – коротко бросил Евдокимов и углубился в какие-то бумаги, всем своим видом давая понять, что аудиенция окончена.

Ребята вышли на воздух. Глубоко дыша, Галина пыталась унять часто бьющееся сердце: она не сомневалась в полном провале. Ей было очевидно, что кандидат в депутаты отделался от них пустым обещанием, а сам тут же забыл об их просьбе.

– Ну что? – довольно спросил Валентин. – Как тебе мой ход?

– Валик, вообще я не в теме. Что ты имел в виду? Кто такой этот Кадо… Като… Ну, тот, которого ты назвал? Объясни! – потребовала Галина.

– А я, Галя, прежде чем идти сюда, поинтересовался некоторыми подробностями предстоящих выборов, – серьезно ответил Валик. – Это несложно было. Газеты внимательно изучил, сейчас все пишут про выборы. И усек одну интересную вещь.

– Какую? – изумилась Снегирева, такой прыти от Валентина она не ожидала.

– А вот какую: твой Евдокимов до посинения боится своего конкурента, а именно Катодикиди Никаса Леонидовича. Ты, конечно, слышала про такого?