Совсем другая тень

- Да, ты прав, - слегка смутился Инчутин. - Здесь что-то другое.

Наступившую тишину первым нарушил Рахманов:

- Слава, как ты думаешь, могла ли Меднова связаться с Лотаревым из Шатуры? Пока твой поезд шел в Москву?

- В принципе, конечно, это не исключено. Но, вообще, вряд ли. Во-первых, она не знает, чем вызван этот допрос, я же ей объяснил, что Лотарева мы пока ни в чем не подозреваем. Во-вторых, позвонить в Москву оттуда практически невозможно. Они там на полевом стане, переговорный пункт далеко. Ее туда просто не отпустят. Да и к тому же, что она скажет Лотареву? Что им интересуется прокуратура? Но он и так это знает.

- Все правильно. Но теоретически, если бы Меднова сегодня позвонила Лотареву, они могли бы сговориться. И она бы отказалась от показаний, заявив, что перепутала - ей звонил другой человек.

- Ну, это же теоретически.

- Ладно, будем считать, ты прав, и сегодня Меднова Лотареву не позвонит. Когда студенты возвращаются в Москву?

- Через четыре дня. Через пять дней у них начинаются занятия.

- То есть, завтра Меднова будет еще в колхозе?

- Должна быть.

Рахманов посмотрел на Жильцова:

- Виталий, завтра с утра выезжаешь в Смоленскую область. В Бараново Сафоновского района. Примерную задачу представляешь?

- Представляю. Поработать в почтовом отделении?

- Да. Как минимум, нам нужны свидетели. Чем больше, тем лучше. В любом случае, найдешь ты что-то или не найдешь, о результатах сразу звони сюда. Немедленно.

Телефонная квитанция

Покружив немного по селу, Жильцов остановил машину возле одноэтажного здания почты. Заглушив мотор, вгляделся: похоже, почта работает. Выйдя из машины, поднялся по ступенькам. Он был в штатском, так что обратить на себя внимание не боялся. Внутри, в небольшом помещении, находилось всего три человека. Нарочно придав лицу скучающее выражение, Жильцов присел рядом с худым стариком в ватнике, заполнявшим за столиком в углу какой-то бланк. Затем подошел к конторке и показал раскрытое удостоверение. Внимательно прочитав его, женщина посмотрела на Жильцова.

Он улыбнулся:

- Простите, вы здесь одна работаете?

- Здесь-то? - Женщина положила перед собой руки. - Допустим, вдвоем. Вас это так интересует?

- Честно говоря, меня это совсем не интересует. Тут дело такое: девятого июля с вашего телефона кто-то звонил в Москву. Переговор оформлен вашим отделением. Значит, кто-то из служащих почты этого человека видел. Вот я и хочу узнать: кто? Может, вы его как раз и видели?

Несколько секунд женщина изучала Жильцова. Наконец крикнула:

- Галя! Га-аль! Выдь на минутку! Тут дело есть!

Из-за приоткрывшейся двери выглянула высокая полная девушка. Сдула сбившиеся на лоб волосы:

- Ну? Что за дело, теть Люб? Я же занята.

- Вот товарищ из милиции. Хочет проверить телефонный разговор.

- Из милиции? - Заметив Жильцова, девушка внимательно его оглядела. Какой еще телефонный разговор?

- От девятого июля, - сказал Жильцов. - Звонили в семнадцать сорок. Номер разговора у меня записан.

Девушка тяжело вздохнула. Прикрыв дверь, подошла к конторке. Спросила с упреком:

- За какое число разговор?

- За девятое июля.

- За девятое июля. Вам что нужно? Проверить, был ли разговор?

- Я хотел бы посмотреть квитанцию. Если она сохранилась. И поговорить с тем, кто оформлял разговор...

- Квитанцию... - Оглянувшись, девушка придвинула стул. Села, выдвинула один из ящиков. - За какой месяц, вы говорите? За июль?

- За июль. Девятое число.

- Июль... Июль... Где же у нас июль... Ага, вот. Номер телефона знаете?

- Знаю. - Жильцов назвал номер телефона. - Только у меня просьба. Если квитанция сохранилась, на ней могут остаться следы пальцев, жировые пятна, и так далее. Поэтому желательно взять ее за самый краешек.

- Вот, - девушка, поискав, протянула квитанцию. - Я ее узнала. Переговор с Москвой. Номер тот самый. Десять минут.

Жильцов всмотрелся: на квитанции был набросан телефон Медновой. Запись была сделана явно наспех, шариковой ручкой. Чуть ниже той же ручкой, тем же почерком и так же наспех было написано: "10 мин". В самом низу уже другим почерком, похоже женским, кто-то внес исправление: "3 мин. - 2 р. 70 к.". И подписался.

Изучив бумажку, Жильцов посмотрел на девушку:

- Внизу ваша запись?

- Моя. Он заказывал десять минут. Говорил же - меньше трех. Пришлось исправить.

- Он, это кто?

- Дядечка, который сюда приезжал.

- Девятого июля?

- Ну да. Вот же штамп на квитанции. Девятого июля.

- Номер телефона тоже дядечка написал? Своей рукой?

- Кто же еще. Он. Длительность разговора тоже он написал. Десять минут. Потом я исправила, когда он закончил.

- Понятно. - Жильцов посмотрел на девушку. - Вас зовут Галя?

- Галя.

- А вас? - посмотрел на женщину.

- Тименкова. Любовь Трофимовна. Завотделением.

- Очень приятно. Моя фамилия, как вы уже видели, Жильцов. Зовут Виталием Евгеньевичем. Майор милиции, старший оперуполномоченный. Повернувшись, посмотрел на старика, который давно уже перестал писать. Товарищ, я могу попросить вас быть понятым?

- Чем, чем? - переспросил старик. - Не понял.

- Понятым. Мне нужен свидетель при производстве выемки документа. Много времени это не отнимет.

Сюрприз