Совсем другой дракон

— Мерлины, — сказала Марси с усмешкой. — Я говорю о Мерлинах. Армии из них. Абэ-но-Сэймэй запечатал магию, потому что его подавили худшие части нас, духи убийства, войны и прочего. Но мир прошел многое за тысячу лет. Современное человечество образованнее, посвященнее, добрее, вежливее, не такое жестокое, как раньше. Когда наши Смертные Духи поднимутся, там все еще будут монстры страха и жестокости, но мы сейчас готовы бороться с ними как общество.

Мирон вздохнул.

— Я забываю, как ты юна и оптимистична.

— И что? — сказала она. — Это хорошо.

Он оскалился.

— Оптимизм не победит бога.

— Но Дух Оптимизма может, — задумчиво сказал Широ. — Человечество так продвинулось?

— Думаю, да, — сказала Марси. — Всеобщая грамотность, современная медицина и земледелие, демократия, равенство для женщин — все это привело ко многому. У нас все еще были свои проблемы, как и говорил Мирон, но мы пытаемся разобраться с ними. Потому существуют организации, как ООН: чтобы укреплять мир и улучшить жизни людей. Даже когда мы не справляемся, я все еще почти жива сейчас, чего не было бы в другое время в истории. Это должно считаться.

— Да, — шикигами постучал по подбородку. — Как ты построишь армию Мерлинов?

— Почему ты спрашиваешь? — хитро спросила Марси. — Решил перейти на мою сторону?

— Нет сторон, — твердо сказал он. — Для меня важно то, что эффективно. Во время моего хозяина это была печать, и даже он признавал это поражением. Если ситуация так сильно изменилась, что нам уже не нужны такие жестокие меры, я рад изменить курс. Если это правда.

— О, это правда, — сказал Мирон. — Я просто не знаю, хватит ли этого, — он хмуро посмотрел на Марси. — Наши враги — боги. Даже если мы можем стабилизировать трещину, чтобы не вырвалась вся магия, они все еще будут тут раньше, чем мы хотели бы. Как нам с этим справиться? Мы не можем нанимать Мерлинов и готовить их.

— Почему нет? — Марси взглянула на Широ. — Какие шансы у среднего мага стать Мерлином?

Шикигами выглядел оскорбленно.

— Такое не измеряется в шансах.

— Все можно так измерить, — сказала она. — Просто озвучь догадку.

Он вздохнул.

— Уточню, я не верю, что Мерлинов можно так считать, но если нужно назвать количество, я бы сказал, что около миллиона магов умелые и достаточно везучие, чтобы найти подходящего Смертного Духа, создать связь и пройти врата.

— Фантастика, — сказала Марси, подсчитав. — Если сейчас в мире девять миллиардов людей, и шансы родиться магом примерно один к десяти, что дает нам сейчас около девятисот миллионов магов. Если использовать твою догадку про один на миллион, то мы получаем девятьсот потенциальных Мерлинов.

Это казалось малым для всего мира, но глаза Широ расширились.

— Девятьсот?

— Сколько было раньше?

— Не больше пары десятков, — сказал он с потрясением в голосе. — Девятьсот Мерлинов было бы поразительно.

Марси усмехнулась.

— Что я говорила? Это новая игра. Я не говорю, что будет просто, но мы не вышли из боя. Я знаю, что мы можем справиться, потому что, что бы ни говорил Мирон, человечество — это не только страх, смерть и война, как и наши духи.

Мирон покачал головой, но Широ смотрел на нее новыми глазами.

— Теперь я понимаю, почему Сердце Мира впустило тебя, — сказал он. — Ты — защитник человечества, Марси Новалли.

— Она погубит человечество, — гневно сказал Мирон, хмуро глядя на нее. — Ты завоевала шикигами, но я все еще говорю, что нужно починить печать.

— С ума сошел? — завопила Марси. — Даже если тебе плевать на духов и магических зверей, на все, что мы испортим, ты пропустил часть, где печать на магии уничтожит нашу загробную жизнь?

— Это лучше, чем разрушать саму жизнь! — закричал он. — Растаять — это хотя бы мирно. Ты говоришь об армии Мерлинов, чтобы мы могли заставить богов сражаться с другими богами. Даже если удастся это осуществить, а я в этом сомневаюсь, результаты будут катастрофой. Даже если ты победишь во всех конфликтах, ты можешь оценить, какой ущерб нанесу бои между духами такого размера? Как много невинных жизней будет потеряно? Это немыслимо. Это безответственно.

— Это все еще лучше, чем убрать всех магических существ на планете, — сказала она, хмуро глядя на него. — Обменять нашу вечность на подобие безопасности — плохая сделка.

— Хорошая, если хочешь жить, — прорычал Мирон. — Безопасность — это важно. Не у всех есть твои уютные отношения со смертью.

— Почему ты так убежден, что у нас не получится? Из всех магов я не думала, что сдастся великий сэр Мирон Роллинс.

— Потому что тебе не приходилось разбираться с таким количеством катастроф, как было у меня! — заорал он.

— Может, в этом проблема, — сказала Марси. — Ты так долго был в худшем, что делают люди, что забыл, на какие подвиги мы способны.

Мирон отвел взгляд с отвращением.

— Почему ты пытаешься меня убедить? — горько сказал он. — Ты — Мерлин. Я тут только по твоему разрешению. Делая вид, что тебе важно мое мнение, ты оскорбляешь нас обоих.