Совсем другой дракон

Драконша пожала плечами.

— Когда ставки так высоки, нет уверенности в сто процентов, но я не стала бы рисковать с тобой, если бы не думала, что у нас обеих есть шанс вернуться. Мы с Бобом…

— Боб? — глаза Марси расширились. — При чем тут он?

— При всем, — сказала Амелия. — Чей это был план, по-твоему? Если бы я хотела посмотреть на магическую половину этого измерения, я могла бы зацепиться за смерть любого старика, но я этого не сделала. Мы выбрали тебя, потому что Боб предвидел, что только ты можешь меня сюда довести. В место, где все сходится.

Она голодно посмотрела на дикое Море Магии, но Марси не понимала.

— Как Боб предвидел меня? Я даже не дракон. И чего ты хочешь от Сердца Мира? Это место Мерлинов. Ты не можешь ничего тут сделать.

— Не нужно быть драконом, чтобы попасть в план пророка, — заявила Амелия. — И Боб давно наблюдал за тобой. Кто, по-твоему, разместил рекламу, на которую ты ответил в первую ночь, когда ты попала в СЗД? Точно не старушка, которой мешал злой Смертный Дух, который только родился, желающий накормить ее телом свой легион бродячих котов. Боб устроил это, потому что предвидел, что ты возьмёшься за работу, привяжешь Призрака и станешь командой с Джулиусом.

— Ты шутишь, — сказала Марси. — Это глупо.

— Нет, — сказала Амелия. — Большие цепи совпадений — то, как работают пророки, мой брат — гений. Когда он предвидел, что Смертный Дух поднимется рано, Боб начал маневрировать, чтобы убедиться, что мы могли его кем-то поймать. Тот, кто ценит то, что нам нужно, чтобы она ценила, кто рискнет, когда нам будет нужно, — драконша улыбнулась ей. — Ты.

Марси все еще не могла поверить. Призрак тоже был в шоке, хотя другие не были так удивлены.

— Я знал, что ты работала на драконов, — буркнул Широ.

— Не намеренно! — завопила Марси, в ужасе глядя на Амелию. — Так все это не было настоящем?

— Это все было настоящим, — сказала Амелия. — Боб приметил тебя, но ты все сделала. Ты прошла все сражения, приняла все тяжелые решения, которые привели тебя сюда, и потому мой брат выбрал тебя среди других потенциальных магов. Он знал, что у тебя есть амбиции и смелость добраться туда, куда нам нужно было. Я тоже знала. Потому я рискнула жизнью ради тебя. Из всех людей, кто мог пройти в те врата и стать первым Мерлином, только ты выбрала бы не закрывать магию снова.

— Какое вам дело? — Мирон хмурился. — У драконов своя магия. Вы бы пережили засуху прекрасно.

— Пережить и процветать — разные вещи, — рявкнула Амелия, мрачно глядя на него. Она повернулась к Марси. — Ты была в нашем изначальном измерении. Ты знаешь трагедию нашей расы лучше любого смертного и, к сожалению, многих драконов. Я не знаю, чем мы были раньше. До того, как мы сбежали в это измерение, драконы в среднем жили тринадцать тысяч лет. Тринадцать тысяч! Ты можешь назвать дракона, который хотя бы половину срока пережил, сегодня?

— Нет, — сказала Марси. — Но драконы обычно скрывают возраст, так что это не…

— В этом случае, все так, — сказала Амелия. — Ты не можешь их назвать, потому что их больше не существует. Эстелла и Свена считаются древними драконами, но по старым меркам они даже не среднего возраста. Если посмотришь на нашу историю, легко обвинить в наших заниженных ожиданиях жизни бои внутри кланов. Не одна Бетезда убила отца ради власти. Но драконы всегда пытались убить родителей. Разница в том, что за последние десять тысяч лет они стали преуспевать в этом. Это не из-за того, что современные драконы умнее, сильнее или беспощаднее прошлых поколений. Это потому, что старые драконы, как Кетцалькоатль, который был очень сильным, ослабели, живя тут.

Она впилась коготками в камень.

— Это не наш мир. Мы прибыли сюда как беженцы, и хоть мы завоевали, мы полностью не адаптировались. Это пустяки для юных драконов, которые еще маленькие, и им хватает их огня, но когда мы достигаем определенного размера, огня не хватает. Как все магические существа, включая людей, мы нуждаемся в природной магии, чтобы мы были стабильны. Мы могли терпеть до засухи, потому что, хоть мы не могли использовать магию этого измерения, мы могли на нее опираться.

— А потом это пропало, — сказала Марси.

Амелия кивнула.

— У нас ничего не было. Многие драконы даже не могли изменить облик во время засухи, а те, кто мог, не удерживали его дольше пары минут. Но даже уловка с пребыванием в облике человека, который пожирает меньше магии, работала только для юных и маленьких. Большие драконы, которые бежали из нашего изначального измерения, или ушли в спячку, или наши другие источники дополнительной магии, как кровавые жертвы моего отца и его ацтекская кровь. Те, кто мог покинуть это измерение, ушли искать места лучше, но это всегда был просто костыль. Даже самая большая сила чужого измерения не заменит магию твоего дома.

Марси нахмурилась, обдумывая ее слова. Как дочь Бетезды, Амелия родилась перед засухой, но драконы уже давно убежали в это измерение. Но, хоть она не пережила ту потерю, звучало так, словно она говорила по своему опыту, и вдруг Марси поняла, почему.