Совсем другой дракон

— Потому что Алгонквин послала его, — терпеливо объяснил Ворон. — Вспомни, Алгонквин — дух земли. Она слышала истории и видела колонну, но она не была внутри Сердца Мира. Если СЗД притихнет, а потом Мирон выйдет, нахальный, как всегда, с хорошей историей о том, что он временно потерял контроль над его духом, но все теперь хорошо. У Алгонквин нет причины не верить ему. Эта история ее устроит, она хочет ее услышать. Она хочет верить, что она победила, что она успешно взломала систему. Как только мы обманем ее, Мирону нужно только пообещать, что он задержит магию на том уровне, какой ей нужен, но только если она сначала выгонит Левиафана.

Мирон был в ужасе.

— Ты хочешь, чтобы я обманул Алгонквин?

— Ты уже это сделал, — сказал Ворон. — Ты не можешь меня обмануть. Я работал с тобой десятки лет. Я знаю, что ты пришел сюда, намереваясь полностью отключить магию, и я уверен, что ты не сказал Алгонквин об этом, пока рвал Эмили на кусочки. Ты уже ее обыграл. Теперь мы продвинем все на шаг вперёд.

— Алгонквин не знает о моих истинных намерениях, но это не то же самое, что врать ей в лицо, что я — Мерлин, — глаза Мирона были большими и испуганными. — Как мне объяснить, откуда я знаю о Левиафане?

Ворон пожал плечами.

— Просто скажи, что я тебе поведал. Она уже плохого мнения обо мне. Что изменит еще капля?

— Особенно, раз это правда, — сказала Марси. — Но в твоем плане есть критический изъян. Если мы хотим заставить Алгонквин поверить, что Мирон — ее Мерлин, ему нужно показаться со своим Смертным Духом, а я не вижу, как это произойдет сейчас.

Мирон повернулся к ней.

— Ты десять минут назад сказала, что хотела, чтобы я связал себя с СЗД законно! — завопил он. — Это было твое требование для создания аварийной кнопки в печати. Теперь ты говоришь, что я не могу это сделать? Определись!

— Уже! — завопила Марси. — Ты можешь это сделать, но не так.

Она направила руки на круг наблюдения, где город стонал, как зверь в цепях.

— Когда я говорила раньше, я имела в виду, что мы подождем, пока она успокоится, а потом медленно построим доверие, но эта ситуация — безумие. Она бьется с Алгонквин всем, чем может. Если ты сейчас пойдешь туда, если мы вообще найдем способ это сделать, ведь мы оба призраки, я уверена, что она тебя съест.

— Тогда тебе лучше понять, как заставить ее передумать, — сказал Ворон. — Потому что Алгонквин уже теряет контроль над ситуацией. Даже с Левиафаном, помогающим удерживать ее, СЗД скоро вырвется. Когда это случится, будет война между Алгонквин и единственным полным Смертным Духом. Учитывая разницу в размере, мы знаем, как это закончится.

— Не списывай Алгонквин так легко, — предупредил Призрак. — Она намного меньше, но она опытная, решительная и отчаявшаяся. СЗД — разъяренная, юная и без якоря-человека. Если она будет бездумно бросаться силой, или маг будет вливать в нее силу, она быстро иссякнет, и Алгонквин победит.

— Нельзя убить Смертного Духа, — напомнила ему Марси.

— Но можно уничижить ее владения, — ответил Призрак, глядя на знакомые здания. — СЗД — душа город. Алгонквин не может убрать это из разумов людей, но она может легко уничтожить Детройт снова. Это не убьет дух СЗД, но такая отдача не даст ей подняться десятки лет.

— И весь город будет разрушен, — мрачно сказала Марси. — Снова.

Она хмуро посмотрела на круг, а после долгого мгновения вскинула голову.

— А мы не можем все это подделать? А если Призрак притворится Смертным Духом Мирона, это сработает?

Залп холода в ее разуме показал мнение Пустого Ветра о ее плане, но ответ Ворона заставил ее обмякнуть.

— Нет, — сказал он. — Даже если Пустой Ветер сможет сыграть свою роль, Алгонквин не поверит, потому что Мирон не выглядит как Мерлин.

— Мерлин выглядит иначе? — спросила она, глядя на свое тело, которое, хоть просвечивало, выглядело нормально. — Как?

— Во многом, — сказал ей Ворон. — Люди обычно не могут понять, ведь вы не видите все так, как мы, но дух может легко узнать, Мерлин ли перед ним. Нет, ели мы хотим выдать Мирона за Мерлина, он должен быть Мерлином, и раз СЗД — единственная из двух Смертных Духов, которые уж существуют, ему лучше бы вспомнить, как кланяться.

Марси не думала, что так можно было загладить вину за то, что сделал Мирон, но слова Ворона дали ей идею.

— А ты? — спросила она, глядя на птицу. — Ты сказал, что ты почти Смертный Дух.

— И последний в мире, кому Алгонквин будет доверять, — Ворон покачал головой. — Если Мирон придет со мной как со Смертным Духом, Алгонквин ему не поверит, и это убивает весь план. Нам нужно, чтобы она верила, что победила. Только так она сможет расстаться с козырем.

— Если она еще не решила все разрушить, — с горечью сказал Мирон. — У нее низкое мнение о мире.

— Я так не думаю, — задумчиво сказала Марси. — Не пойми превратно. Я уверена, что Алгонквин ненавидит каждого из нас, но никто бы так долго и изобретательно не сражался, чтобы сдаться перед концом. Пока у нее будет хоть капля надежды все перевернуть, вряд ли она обратится к Левиафану. Это дает нам время.