Совсем другой дракон

— Так и есть, — согласился он, повернул голову в ткани и посмотрел на гору. — Но они не были бы Хартстрайкерами, если бы не хитрили. Это не важно. Падут они сейчас или завтра, конец будет все равно. Мы примем их гостеприимство и подождем.

Огромные драконы вокруг него зарычали недовольно, но Джулиус подавлял улыбку.

— Мы рады принять вас, — сказал он, протянув руку к императору. — Приветствую на горе Хартстрайкер.

— Не нужно играть хозяина, — Золотой Император проигнорировал его руку. — Мы тут ненадолго. Ты сказал, что последний член совета покинул страну по делам?

— Да, — сказал Джулиус. — Он в Сибири.

Казалось, он это выдумал, чтобы его брат был как можно дальше, но это было правдой. Дом Свены был в Сибири. Он пытался придумать, как убедить императора в этом, не выдав многого об Иене, когда Цилинь пожал плечами.

— Не так и далеко, — сказал он спокойно. — Суток должно хватить, чтобы вернуться з любой точки в мире, — он оглянулся на утреннее солнце, которое теперь двигалось по небу. — Я даю срок до этого времени завтра.

— О, — неловко сказал Джулиус и посмотрел на мать. — Не уверен, сможет ли он…

— Он прибудет вовремя, — пообещал ему император. — Я так желаю.

Он сказал это так, как другие сказали бы: «Это неизбежно», и для Цилиня так и было. Но хоть суток было мало, это все еще было больше времени, чем у них было, когда они прибыли сюда. Может, этого хватит, чтобы найти выход из этого бардака. Они могли получить только это, и Джулиус решил, что и это было хорошо.

— Одного дня хватит, — он кивнул. — Спасибо. Я покажу вам гору. Боюсь, вы застали нас в небольшом количестве, но мы сможем найти…

— Не нужно, — спокойно сказал император. — Я принес свои припасы.

Он был босиком, носил мантию, которую другой дракон накинул на его нагое тело, когда они приземлились, и Джулиус не видел, была ли в этом правда. Он не успел спросить о припасах, Золотой Император повернулся и пошел прочь по дороге к горе, шагая спокойно и величаво.

Другие драконы тут же окружили его, закрыли своего императора стеной яркой чешуи. Что удивительно, тревога за его безопасность казалась искренней. Джулиус не знал, была их защита из-за неизвестной уязвимости в магии удачи Цилиня или из-за уважения к нему как лидеру. Он все еще пытался понять, когда Цилинь вдруг замер.

Каждый дракон вокруг него застыл, но, пока они искали взглядом угрозы в пустыне, император поднял голову. Джулиус с интересом поднял взгляд, проследил за углом наклона лица Цилиня в вуали, направленного на гору и полумесяц балкона тронного зала на вершине. Худая фигура стояла на краю и смотрела на драму внизу.

Технически было слишком далеко, чтобы знать точно, но Джулиус знал, что это был Челси. Больше никто не ходил по горе в черном. Но, хоть он не был удивлен тому, что его сестра шпионила, Джулиус был удивлён тому, что она дала им увидеть себя.

Она тут же исправила проблему, пропала в тенях секунды спустя, но Золотой Император не отвел взгляда. Он еще минуту после исчезновения Челси стоял неподвижно, смотрел на пустую точку, где она была. Это длилось так долго, что драконы вокруг него стали нервничать. Императрица-Мать особенно встревожилась, ее костлявые пальцы сжимали золотую ручку трости, как когти. Даже Джулиус — который не знал, что происходило — ощущал напряжение в воздухе, словно невидимая нить обвивала их глотки. А потом, когда давление стало невыносимым, Золотой Император опустил голову. Ужасное ощущение исчезло через секунду, и все драконы выдохнули с облегчением.

Все, кроме Цилиня, который просто пошел в цитадель почти завоеванного врага, словно ничего не произошло.

Глава 4

Марси застыла во тьме.

Это было как в первые мгновения после смерти. Она снова была заперта в ничем, в бесконечной тьме, у которой не было конца или начала, только сейчас вместо голоса в ее голове или ладони в ее разуме, Призрак был перед ней, склонился в теле теневого солдата Пустого Ветра. Но, хоть он выглядел так, как она помнила, вплоть до доспехов римского центуриона. Его лицо уже не было двумя сияющими бело-голубыми глазами, парящими во тьме шлема. Глаза еще были там, смотрели на нее боязливо, но тьма за ними была не просто тенью.

Она была ничем.

Иначе не опишешь. Марси уже много раз смотрела на лицо Пустого Ветра, и хоть два парящих глаза, сияющих во тьме, пугали, сейчас она словно смотрела на саму смерть. Не кровавую смерть тела. Истинную смерть. Ничто, которое приходило после того, как все следы жизни пропадали, и даже пыль костей разлеталась на атомы. Его лицо было полностью забытым, и когда Марси увидела это, она поняла, что таким было и ее будущее.