Совсем другой дракон

— Это нормально, — сказал ему Черный Размах. — Пешка не видит всей игры. Но раз ты так важен, я должен предупредить тебя, что твой брат повернул на опасную тропу. Я не понимаю пока все его мотивы, но я видел его будущее, и я не могу его позволить. Если он продолжит курс, мне придется…

— Убить его, — Джулиуса мутило. — Вы его убьете, да?

— Да, — тихо сказал пророк. — Но пока ты не назвал меня врагом, знай, что я тут, потому что хочу избежать этой судьбы. Как все пророки до него, Брогомир знает, что должен делать, чтобы сохранить свою жизнь. Он узнал, что я — его смерть, когда был младше тебя, знал, как это избежать. Он знает, что нельзя поддаваться искушению, но все еще преследует их, и я не знаю, почему.

Он склонился, уперся локтями в колени, чтобы посмотреть Джулиусу в глаза.

— Потому я пришел к тебе. Ты — его пешка, вокруг тебя строятся все планы. Я надеялся, что, если ты скажешь, что он попросил сделать, это поможет нам лучше понять его мотивы и не допустить плохой конец.

Он сказал это так искренне, что Джулиус чуть не ответил, не подумав. Но, хоть он хотел отчаянно спасти брата, он не был таким глупым.

— Зачем мне вам что-нибудь говорить? — с подозрением сказал он. — Вы сказали, что убьете его.

— Только если он меня заставит, — глаза Черного Размаха были печальными. — Мне не нравится убивать пророков, Джулиус. Я не живой дракон, как ты, но я не из камня. Я знал всех пророков, рожденных в этом измерении. Я видел, как все они росли, и направлял их, как мог, но не мне диктовать будущее нашего вида. Даже когда я переживаю за пророка, я не могу заставить его выбрать то, что мне хотелось бы. Я существую для одной цели: следить за силой пророков и убеждаться, чтобы наше будущее не продали снова.

— Но, если вы делаете только это, почему вы — их смерть? — спросил Джулиус. — Почему первое видение всех пророков — то, как вы их убиваете, если вы выходите, только когда они нарушают правило?

— Потому что пророки не могут выстоять, — гневно сказал Черный Размах. — Ты видел, что Эстелла делала с цепями, и это было лишь небольшим воплощением. Сила будущего всегда там. Ждет. Искушает. Это может занять тысячи лет, но рано или поздно каждый пророк сталкивается с боем, где он не может победить только со знанием будущего. Когда такое происходит, они тянутся к единственному оружию, которое даст им победу, и мне приходится их остановить.

— Но зачем? — спросил Джулиус. — Все они видели свои смерти, да? Они знают, что вы убьете их за такое, так зачем пытаться?

— Каждый пророк считает себя особенным, — он покачал головой. — Они всю жизнь знают то, что другим недоступно, и используют эти знания, чтобы творить невозможное. Когда ты так силен, легко подумать, что тебя не остановить. Что можно сделать то, что еще никто не делал. Что можно победить мня.

— А они могут? — спросил Джулиус. — Я понимаю, что вы старше, лучше и, наверное, можете обыграть любого пророка, но нет непобедимых.

— Я такой, — спокойно сказал Черный Размах. — Знаю, звучит нагло, но я был для такого создан. Я был создан величайшими пророками нашего старого мира, чтобы быть оружием против них. Мня нельзя победить, по крайней мере, пророку.

— Вы не можете это им сказать? Боб — не Эстелла. Он не безумен. Уверен, если бы объяснили ему все, он…

— Думаешь, я не пытался? — рявкнул Черный Размах. — Знаешь, как раздражает, когда один из лучших пророков в истории не бережет себя? Брогомир знает, что грядёт, и почему ему нельзя это делать, но он все еще отказывается меняться, и я уже не могу его урезонивать.

— Надеюсь, вы не ждете, что я до него достучусь, — сказал Джулиус. — Боб не слушает меня.

— Но говорит с тобой, — пророк пристально смотрел на него. — Ты отличаешься от других драконов, Джулиус. Я говорил тебе, когда мы начали, что твой брат был в беде, и ты даже не попытался использовать это как свое преимущество. Ты не предложил выдать его мне, обменять информацию на услуги. Ты просто хотел помочь, спасти его.

— Конечно, я хотел го спасти, — сказал Джулиус. — Он — мой брат.