Совсем другой дракон

— Я слышала достаточно, — прорычала Челси, высунув голову в коридор. — Чисто. Идем.

— Мы никуда не пойдем, пока не разберемся, — упрямо сказал Джулиус. — Он все еще тебя любит, Челси.

Она отпрянула от двери, тяжко и с горечью вздохнув.

— Ты ничего не знаешь.

— Я знаю, что ты любишь Цилиня, — сказал он. — Я знаю, что он был твоим китайским драконом, он нарисовал картину из твоей спальни. И я знаю, что он все это делает ради тебя. Борьба с Алгонквин — лишь повод, потому что, хоть он думает, что ты предала его, он не мог вынести твоей смерти. Он хочет, чтобы ты была защищена, и я не понимаю, почему ты убегаешь.

— И не поймешь, — буркнула она, хмуро оглянувшись. — Брось это, Джулиус.

— Нет, — прорычал он, сжимая кулаки. — Не видишь? Ты — наш выход из этого бардака! Что бы ни случилось в прошлом, вы все еще дороги друг другу. Потому ты творила этот глупый танец. Но если ты перестала бы убегать хоть на пять минут, и вы поговорили бы, все это вторжение могло бы закончиться.

Он умолк, ждал ответа, но не получил его. Пока он говорил, Челси замкнулась, скрестила руки на груди и задрала плечи до ушей. Даже ее взгляд был опущен на пол, она буркнула:

— Я не могу.

— Почему? — осведомился Джулиус.

— Я не обязана объяснять тебе.

— Нет, — сказал Фредрик. — Но ты обязана объяснить мне.

Джулиус удивлённо посмотрел на Ф. Он не знал, на что намекал Фредрик, но Челси явно знала, потому что ее лицо из злого стало напуганным.

— Не лезь в это, Фредрик, — предупредила она, голос дрожал. — Это не твоё дело.

— Это наше дело, — прорычал Фредрик, шагая вперед. — Мама.

В комнате стало тихо. Даже Джулиус лишился дара речи, соображая, глядя то на Фредрика — старшего из шестисотлетних Ф, которых держали на горе, к которым относились как к грязному секрету с рождения, хотя Бетезда обычно хвалилась своими детьми — то на Челси, которая вернулась из Китая шестьсот лет назад, убежав от возлюбленного без объяснений. Вернулась с Бетездой, которая якобы отложила кладку Ф через дни после возвращения, хотя не была беременной, когда уплывала, и не провела брачный полет в Китае…

Джулиус закрыл рот руками. Вот оно. Вот, каким был секрет.

— Ты — мама кладки Ф!

Слова вырвались из него, но никто не слушал. Пока он собирал кусочки, Фредрик Челси забыли о нем.

— Кто тебе сказал? — наконец, спросила она.

— Никто, — сказал Фредрик с оскалом. — Мы не глупые. Бетезда запугала всех, чтобы они не задавали вопросов, но нам говорили, что из-за нашего рождения мы запечатаны и обязаны служить. Мы исследовали, и когда мы стали копать, правда стала очевидной довольно быстро. Мы не знали только, какой член двора Золотого Императора был нашим отцом.

— Какая разница? — Джулиус растерялся. — Мы не знаем, кто наши папы. Я о своем не знаю.

— Тебе все равно, потому что ты — сын Бетезды, — сказал с горечью Фредрик. — Она достаточно заботилась о твоей кладке, но мы были другими. Хоть Бетезда звала себя нашей матерью, она не относилась к нам так, как к остальным. Мы были ей слугами, не драконами. Она даже не пыталась управлять нами.

— Это хорошо, — сказала Челси.

— Да? — рявкнул Фредрик, глядя на нее. — Тогда почему, по-твоему, мы так искали отца? Учитывая, как ты покинула Китай, мы знали, что он не будет счастлив, но, хоть мы были нежеланными, ни один дракон не потерпит, чтобы его дети жили как рабы в другом доме. Он освободил бы нас из гордости. Веками это было нашей надеждой. Даже когда остальные перестали надеяться, я искал, но не нашел его. Теперь я понимаю, почему. Я искал слишком низко. Когда я увидел лицо императора без вуали, я узнал.

Джулиус нахмурился.

— Откуда ты знаешь?

Вместо ответа Фредрик провел пальцами по своему лицу. Магия дракона впивалась, пока он двигался, и когда она угасла, глаза Фредрика уже не были зелеными, как у Хартстрайкера. Они даже не были неправильного оттенка зеленого цвета, как было все утро. Они были золотыми. Идеальный, теплый и металлический цвет золотых монет.

Увидев их, Челси отпрянула.

— Как?

— А ты как думаешь? — гневно сказал Фредрик. — Мы были подопытными свинками Амелии, помнишь? Она пыталась показать силу Свене, сломав проклятие Бетезды на зеленые глаза, но когда она увидела мои глаза, она засмеялась. Я умолял ее сказать, что означало золото. Я умолял, но она отказала. Брогомир тоже ничего не говорил. Никто не говорил, — он поднял кулаки, тело дрожало от гнева. — Почему ты не говорила нам?

Челси покачала головой.

— Я не могла так рисковать.

— Как рисковать? — закричал Фредрик. — Он — император! И он любил тебя! Я всегда думал, ты убежала, потому что наш отец был опасным, но дракон, которого я встретил сегодня с Джулиусом, не был таким. Его мать такая, но даже она слушается Золотого Императора. Все слушаются. Он мог нас спасти! Почему ты убежала от него?

— Потому что он был опасен!

Челси все время пыталась быть спокойной, но, чем больше Фредрик, ее сын, обвинял ее, тем больше она срывалась.