Совсем как ты

Хотя сам он был на десять лет старше подруг, дети всех троих оказались, как выяснилось, ровесниками, и Фиона многозначительно добавила, что его бывшая жена довольно страшненькая. Когда-то она работала в издательстве, где печатался этот романист; там же завязалась их интрижка, которая, по выражению Фионы, была обречена с самого начала. А Люси просто хотелось легкого флирта. Она почти забыла, как это бывает.

Проза Майкла Марвуда отличалась трезвыми суждениями, ровным тоном и скромным листажом, хотя сам он в личном общении не показал себя ценителем краткости: Майкл Марвуд не умолкал ни на минуту, пока Люси к нему присматривалась, да еще у нее на глазах осушил два бокала вина. Его тягомотный рассказ о каком-то приеме на Даунинг-стрит дошел только до середины и состоял главным образом из перечисления громких имен – Люси не уловила ни текста, ни подтекста, и кстати: при ее появлении литератор бросил ей какое-то невнятное приветствие и даже не сделал паузу. Он нашел себе восторженную аудиторию (на ужин была приглашена еще одна пара, живущая по соседству: Марша и Клэр) и не собирался ею жертвовать в угоду кому бы то ни было. Даже когда Пит исчез в кухне и вернулся с горячим, Майкл и не подумал, что надо бы дать людям спокойно поесть.

За круглым обеденным столом он сидел по правую руку от Люси.

– Я на это надеялся, – заговорщически шепнул он, но все услышали, поскольку никто так и не посмел развязать язык.

– На что?

– На то, что нас посадят рядом.

– Не знаю, – сказала Люси, – вероятность была пятьдесят на пятьдесят.

– В компании из шестерых человек? Это уж надо быть совсем невезучим.

– Что ж. Наверно, я могла бы о себе сказать то же самое: меня ведь могли посадить с любой стороны от вас. А вы у нас один на всех.

Тут настала мимолетная заминка: оба прикидывали, верный ли взяли тон, однако разом отбросили все сомнения. Майкл повел плечами и рассмеялся, а Люси уже задалась другим вопросом: сможет ли она простить ему те нудные россказни?

– Вы не вслушивались в мои нудные россказни? – спросил он.

Она рассмеялась:

– Я застала только самый конец.

– Стыд и позор, да? Опрокинул в себя три бокала – и очнулся уже на середине истории. Но поверьте, я ничего не выдумал. Хотя какое это имеет значение? Простите меня. Теперь-то я протрезвел.

Такие извинения обезоруживали, и Люси мало-помалу начала открывать в нем более приятные черты. Стрижка модная, но соответствующая возрасту; аккуратная бородка с проседью. И приятный морской аромат, классический одеколон британского джентльмена, выбранный, очевидно, для довершения образа. Но приятный запах всегда хорош, а с какой целью выбран – не столь важно.

– Ну-с, – продолжил он. – Как вы поживаете?

Да-да, он сделал ударение на вопросительном слове.

Люси мысленно закатила глаза и тут же возненавидела себя за такую предвзятость. Наверно, ей на роду написано жить одной, довольствуясь редкими интимными эпизодами. Кто захочет связываться с женщиной, которую раздражает самый простой, самый незамысловатый человеческий вопрос? И все же: постороннюю женщину не принято спрашивать, как она поживает. Близкую знакомую или подругу – это пожалуйста. Такие расспросы предполагают, что тебе известны некоторые подробности ее прошлого, контексты, в которые она сможет вписать свой ответ, но он-то не располагал такими сведениями. Ей вспомнились молодые люди, которые останавливают прохожих с целью сбора средств на благотворительность: они используют аналогичные приемы, чем сразу выдают свою неискренность.

– Здравствуйте, – ответила Люси.

И сама смутилась. Она рассчитывала произнести нечто язвительно-сухое, вроде: «Пару дней хлюпала носом, но все обошлось», чтобы он над собой посмеялся, осознав притворную доверительность вопроса и невозможность ответа. Однако вместо этого он посмотрел на нее как на умалишенную и выдавил:

– Еще раз здравствуйте.

Компания уже разбилась на пары, и за столом негромко фонтанировали разговоры, понятные только собеседникам. Майкл вознамерился придать фонтанчику еще более личный характер. Склонившись к Люси, он стал нашептывать фразы, которые она даже не могла разобрать. Ее порадовало то, что до застолья было отнюдь не очевидно: у Майкла имелся регулятор громкости. Правда, не столько ручка настройки, сколько тумблер с двумя положениями.

– Что, простите?

– Вы с самого начала знали, что нас с вами хотят сосватать?

– Я знала, что среди гостей будет одинокий мужчина. Это считается?

– Вы не против?

– Если Пит и Фиона решили пригласить на ужин одинокого мужчину, как я могу быть против?

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

– Нет-нет, я не возражала. Я была уверена, что меня никто не будет насильно склонять к долгосрочным отношениям.

– Ага, понятно. Вы предпочитаете быстротечные отношения. Надо запомнить.

– Один вечер в гостях – вполне достаточный срок.

Только теперь Люси стала получать удовольствие от этого вечера в гостях. Она не собиралась злобствовать, но Майкл постоянно создавал такие ситуации, которые неизбежно провоцировали резкий отпор.

– А я читала ваши книги.