Совсем как ты

Впрочем, сидя вместе с сыновьями в автобусе на пути в церковь, она невольно думала, что приглашение на свадьбу – это некое достижение. Во-первых, с тех пор, как Джозеф переспал с Джез, прошло больше двух лет, и за все это время – ну, насколько знала Люси – он ни разу не оступился. Живут они вместе, сообща отмечают семейные даты и никогда не строят планов на следующий год – только на ближайшую неделю, а в преддверии лета – на летний отпуск. Она на него не давит, но, возможно, люди и не должны друг на друга давить; вследствие этого каждый день приносил радости дружеского общения и совместной заботы о детях, а каждая неделя приносила наслаждение от секса, иногда не по одному разу.

Свадьба Грейс стала своего рода вехой. Новых знакомств ожидать не приходилось, а значит, можно было не опасаться смущения и нервозности. Она придет в качестве приятельницы Джозефа (в терминологии, которую предпочитал он сам), «просто Люси», и никто не придаст этому значения.

Когда они приехали в церковь, Джозеф горячо пререкался с Крисом.

– Привет, – весело сказала Люси.

Джозеф ее поцеловал. Крис протянул мальчикам костяшки, чтобы в знак приветствия стукнуться кулаками.

– Сделай одолжение, дай нам пару минут, – обратился к ней Крис. – У нас тут семейная разборка.

– Никакой разборки нет, – возразил Джозеф.

– У нас большие расхождения во взглядах, – сказал Крис. – Мы – родня. Значит, это семейная разборка.

– Крис хочет сам вести Грейс к алтарю, – пояснил Джозеф. – Стоит тут, караулит.

– Ясно, – сказала Люси.

Грейс, которая на дух не переносила отца, давно умоляла, чтобы к алтарю ее вел Джозеф.

– Я сказал, что мы можем это сделать вдвоем, – упирался Крис. – Так он даже на это не соглашается.

– Дело в том, что она не хочет видеть тебя рядом, – сказал Джозеф. – Мы ее с трудом уломали, чтобы она вообще разрешила тебе прийти.

– Они меня стыдятся, – обратился Крис к Люси.

Люси изобразила сочувствие.

– Не смотри на него так, – потребовал Джозеф.

– А вы не хотите пройти внутрь и сесть вместе с нами? – спросила Люси.

– Хорошая мысль, – сказал Джозеф.

– Нет уж, спасибочки, – заартачился Крис. – Я буду сидеть с родными.

– Она нам родная.

Люси оценила такое проявление чувств, но подумала, что лучше было бы не говорить этого открытым текстом.

– Я б так не сказал. – Крис не стал уточнять.

– Может, тебе уже пора войти, – обратился Джозеф к Люси.

Она предпочла бы постоять с Джозефом, но, кроме них, у входа больше никого не было, а ей не улыбалось своим опозданием привлекать внимание к себе и сыновьям. В последних рядах они нашли полупустую скамью, а через пару минут к ним подсел Крис, который до этого безуспешно искал какое-нибудь другое место – все равно где, лишь бы не здесь.

– Он мне угрожал, – в полный голос пожаловался он Люси, чтобы заручиться вниманием окружающих. – Родной сын, называется, – продолжил он, убедившись, что аудитория достаточно велика.

– У него такая силища, – отметил Эл. – Он может на раз-два нас отбуцкать.

– Во-во, – поддакнул Дилан. – С таким лучше не связываться.

– Он в качалку ходит, – добавил Эл. – Работает там и часто тренируется.

– Этого допускать нельзя, – сказал Крис. – Этого категорически нельзя допускать.

– А как же с Гитлером допустили? – спросил Дилан, нынче ученик средней школы.

– Пришлось его окоротить, – сказал Крис. – Но он первый начал.

– Джозеф тоже собирался первым начать, – напомнил Эл.

– Твоя правда, сынок, – сказал Крис. – Нужно было мне стоять насмерть. Как мы стояли в сороковом году.

– Он бы вас все равно поборол, – заявил Дилан. – У него такая силища.

Это хождение по кругу напомнило Люси большую часть разговоров, которые она выслушала за последние пару лет. К счастью, пианистка заиграла «Свадебный марш», и в церковь вошла Грейс в сопровождении Джозефа. Люси смотрела, слушала и думала. Думала о своей свадьбе и о замужестве, сделавшем ее очень счастливой, а потом очень несчастной, и ей вдруг показалось абсурдом, что рядом с ней столько лет находилось ничтожество, которое унизило ее до невозможности, а она терпела, и все из-за клятвы, принесенной ею тогда совсем еще другому человеку. И почему-то на ум приходили Крис и мать Джозефа, потом нелепая одержимость Криса Брекзитом и, наконец, это невезучее государство. Теперь ей казалось, что всему виной браки и разводы, но тут сестра Скотта запела песню Эда Ширана, и в этот миг Люси захлестнул стыд, смешанный с толикой гнева, а все мысли иссякли.

Потом Люси с сыновьями наблюдали за различными перестановками для фотосессии: невеста, жених с невестой, подружки невесты, друзья жениха.

Фотограф громогласно подозвал семью невесты. Криса никто не остановил.

Джозеф повернулся к Люси и мальчикам:

– Ему нужны семейные пары.

Люси приросла к месту.

– Все нормально, – заверил он.

– Давай, мам, – вмешался Эл.

– Ты уверен? – спросила Люси. – А если вдруг…

Джозеф отделился от остальных.

– А если вдруг возьмут на испуг, – фыркнул он.

– Я не хочу, чтобы в будущем кто-нибудь подумал: странно, что ее сюда допустили.

– Пойми: ты – моя жизнь, – сказал Джозеф. – Этого достаточно.