Совсем не респектабелен

Он зажег огонь в камине, снял с себя рубаху и кальсоны и надел серый шерстяной халат, висевший в гардеробе. Потом уселся у огня в уютно-потертое кресло с подлокотниками, вытянул ноги и попробовал привести в порядок свой мысли.

Он всегда жил весьма сложной жизнью, которая текла по обочине высшего света. Друзья, которых он завел здесь, в Уэстерфилде, с радостью приняли бы его в свой круг. Хотя и не все. Поскольку он начал жизнь, не имея ни титула, ни богатства, ни даже законности рождения, он предпочитал жить в менее изысканном социальном слое, где его принимали таким, каков он есть.

Он спокойно обходился без посещения скучных раутов и других великосветских мероприятий, но солгал бы, если бы сказал, что не завидует своим законнорожденным друзьям, которые знали, что они имеют право там находиться. Жизнь на обочине была интересной, но иногда… утомительной.

Подумав, что неплохо бы выпить бренди, он пошел за флягой, но возвращаясь к камину умудрился опрокинуть деревянный стул. Не так уж много он выпил, значит, во всем виновата усталость. Но он продолжал сидеть, наблюдая за язычками пламени, и не спешил в постель.

Он знал, кем и чем он был. И все же не мог не сожалеть о том, что никогда не будет принадлежать ему.

Глава 7

Спавшую глубоким сном Кири разбудил приглушенный звук падения чего-то в соседней комнате. Она не сразу вспомнила, где находится. Ах да… оскорбление, кража лошади, контрабандисты, похищение, бегство… и Деймиен Маккензи. Человек, которого она была готова зарезать, оказался защитником и союзником.

Было все еще темно, и она поняла, что проспала недолго. Кто-то, возможно Маккензи, что-то уронил или на что-то наткнулся и разбудил ее.

Маккензи, Деймиен. При мысли о том, что он находится в соседней комнате, по ее телу пробежала горячая волна.

Она была нормальной женщиной и всегда восхищалась привлекательными мужчинами. Ей доставляло удовольствие обниматься и целоваться, она не сознавала, какой мощной силой обладает сексуальное влечение. Ей вдруг захотелось войти в его комнату, сорвать с него одежду и прильнуть к нему. Мысль эта одновременно и возбуждала, и вызывала тревогу.

Кири закусила губу. Приличные женщины не делают таких вещей, а она, несмотря на ее склонность к бунтарству, была женщиной приличной. Или по крайней мере хорошо воспитанной. Но она не могла допустить, чтобы самый привлекательный мужчина из всех, кого она встречала, уехал навсегда и она его больше никогда не увидела.

Маккензи совершенно ясно объяснил, что их разделяет глубокая и непреодолимая пропасть. Она согласилась, что пропасть глубокая, но насчет ее непреодолимости Кири сильно сомневалась.

Если нужно, преодолеть разделяющую их пропасть, то она должна сделать первый шаг. Возможно, сегодня ей предоставляется для этого единственный шанс, несмотря на усталость и вопиющее неприличие того, что она собирается сделать.

От волнения у нее участился пульс. Будет очень неприятно, если он рассмеется над ее попытками. Нет, он не будет таким жестоким, хотя вполне может вежливо отклонить ее доводы. Он, должно быть, встречается со множеством привлекательных и опытных женщин. Зачем ему связываться с какой-то неопытной полукровкой?

Тем не менее она была уверена, что, когда они были вместе, между их телами вспыхнул огонь — и это было вовсе не плодом ее воображения. Такое проявление страсти случается редко.

Напомнив себе, что она является потомком королев-воительниц, Кири поднялась и зажгла свечу от горевшего в камине пламени. Чтобы соблюсти правила приличия, она накинула халат. Держа в руке свечу, она вышла из комнаты и постучала в дверь смежной спальни. И затаила дыхание, надеясь, что он еще не заснул.

И надеялась почти в той же степени, что он заснул.

В ответ на ее робкий стук низкий мужской голос предложил войти. Она сделала глубокий вдох и открыла в дверь.

Маккензи с усталым выражением лица сидел у камина, вытянув перед собой длинные ноги. На нем тоже был надет халат, и когда он отхлебывал бренди из своей серебряной фляжки, было видно, что халат ему слишком короток. На фоне огня, горящего в камине, четко выделялся его чеканный профиль. Он был так красив, что это было явно небезопасно.

Он взглянул в ее сторону и поперхнулся бренди. Откашлявшись, он строго сказал:

— Предполагается, что вы давно должны спать сном праведницы, леди Кири.

Закрыв за собой дверь, она сказала в ответ:

— Не такой уж праведницы, какой я была прошлой ночью.

Он выглядел несколько растерянным.

— Извините, что поцеловал вас.

Она вздернула подбородок.

— Я об этом не жалею.

— Отлично. Я тоже об этом не жалею, — сказал он, искоса взглянув на нее. — Но мне не следовало этого делать.

— Возможно, не следовало, — пробормотала она. (Ведь если бы не этот поцелуй, она не стояла бы здесь босиком на холодном полу.) — Но что сделано, того не переделаешь. Вы… заинтриговали меня, мистер Маккензи. Я хотела бы встретиться с вами в Лондоне.

Ситуация перестала забавлять его.

— Это взаимное желание, леди Кири, но, к сожалению, мы не сможем видеться в Лондоне.

— У вас есть жена? — спросила она с легкой тревогой в голосе.