Совсем не женское убийство

Посылка в коричневой бумаге была наполнена «лунными пряниками» со сладкой пастой из семян лотоса – прямо с нашей кухни. Это мое любимое лакомство, сладкое, из плотного теста – в Англии такого нет; но все равно я предпочла бы, чтобы моя мать не посылала их. Однажды Лавиния увидела один такой пряник и потом несколько недель рассказывала всем, что я ела какие-то варварские пирожные. К счастью, в коробке из «Фортнума» был настоящий английский пирог с грецким орехом, к которому даже Лавиния не смогла бы придраться. Я вынула его, запихнула «лунные пряники» обратно в свой ящик, спрятав их под грудой книг Анджелы Бразил[11], и присоединилась к пирушке.

– Добро пожаловать, – прошептала Дейзи, махнув фонариком перед моим лицом. – Что у тебя тут?

– Ореховый пирог, – прошептала я в ответ.

– Превосходно, – сказала Дейзи. – Добавь его в общую кучу. Как только Бини и Лавиния тоже присоединятся – давай же, Бини, – мы сможем начать.

– Простите, – прошептала Бини торопливо. – У меня есть шоколадный пирог и язык, если это подойдет.

– Подойдет, – сказала Дейзи торжественно. – А теперь давайте есть. Я умираю от голода.

Некоторое время все ели в тишине.

– Передай мне язык, – сказала Дейзи с набитым ртом.

(Между нами говоря, я не понимаю, как англичане могут есть свои мясные блюда – без соуса, безвкусными кусками, совершенно однообразными, – но я уже приучилась проглатывать их как можно быстрее, а затем говорить: «Как вкусно!»)

Лавиния передала консервную банку.

– Язык особенно хорош с шоколадным пирогом, – сказала она и попробовала это сочетание на вкус. – Вы бы и не подумали, что это вкусно, но вы ошибаетесь. Стоит попробовать.

– Мне нравится язык с печеньем, – сказала Китти, не прекращая жевать. – Дейзи, а какую проделку мы устроим?

– Ах, – сказала Дейзи. – Ну да. Об этом я уже позаботилась. В этот самый момент чудесное ведро холодной воды ждет своего часа над дверью в умывальную. Когда другие восьмиклассницы завтра пойдут в душ, их ждет замечательный сюрприз.

Все мы засмеялись, оценив эту идею. Восьмиклассницы из соседнего дортуара имели привычку вскакивать, как только звучал утренний звонок, и мгновенно захватывать все душевые, чтобы успеть спуститься к завтраку первыми и получить от смотрительницы очки за исполнительность. Это было совершенно отвратительно с их стороны, и все мы мечтали отвадить их от этой привычки.

– Но все же нам следует сделать что-то еще, – сказала Китти. – Прямо сейчас. Иначе это не будет настоящей полуночной пирушкой.

– Вот если бы это был прошлый год, – сказала Дейзи небрежно. – Помните все эти жуткие вещи, которые мы проделывали? Конечно, они на самом деле были довольно глупыми, и мы не можем сделать что-то такое сейчас, но…

– О, но почему нет? – воскликнула Китти. – Мы снова могли бы попытаться поднять Бини в воздух – помните, как мы сделали это?

– О нет! – взвыла Бини. – Почему это именно меня все время нужно поднимать? Ненавижу это…

– Потому что ты самая легкая, Бинс, – ответила Лавиния. – И кроме того, это так смешно, когда ты визжишь.

– Нет, я не хочу этим заниматься, – сказала Бини, стараясь, чтобы ее слова прозвучали убедительно. – Не хочу. И вы меня не заставите.

– Знаете что, – предложила Китти. – Та старая «говорящая доска» все еще лежит на дне моего сундука с вещами. Мы можем воспользоваться ей, если вы хотите.

– О нет, – охнула Бини, – только не спиритический сеанс, пожалуйста. У меня от них мороз по коже.

– Тогда не нужно было отказываться от предыдущего варианта, Бини, – сказала Лавиния. – Китти, доставай доску.

– Ну пожалуйста! – взвыла Бини. – Пожалуйста, не надо!

– Ш-ш-ш-ш, – сказала Китти. – Вы разбудите смотрительницу.

Обе в мгновение ока замолчали. Никто не хотел, чтобы полуночная пирушка пошла прахом из-за рассерженной смотрительницы.

Дейзи, как я заметила, не участвовала во всем этом – просто молча наблюдала за спором. И я отлично понимала: это означает, что она Что-то Задумала.

Китти зарылась в свой ящик, и через минуту или около того послышался довольный крик. Ее «говорящая доска» сохранилась со времен нашего Спиритического общества. На самом деле это просто кусок красного картона, с черными буквами и цифрами, написанными вычурным шрифтом, и с желтым глазом в самой середине доски, над которым в начале помещают острый треугольный указатель. Я всегда ненавидела этот глаз, который таращится с доски, как будто следит за тобой. По правде говоря, у меня спиритические сеансы вызывали примерно те же эмоции, что и у Бини, хотя я никогда бы не дала Дейзи этого понять.

Так или иначе, Дейзи пристроила фонарик на коленях, так что свет падал на доску, и мы все, как положено, дотронулись пальцами до указателя. В течение некоторого времени ничего не происходило. Слушая звук нашего дыхания, я все смотрела и смотрела на указатель, пока мне не начало казаться, что нарисованный глаз под ним светится, глядя на меня.

Затем, совершенно неожиданно, указатель начал двигаться. Китти тихонько взвизгнула, и кто-то из нас подпрыгнул, так что указатель заскользил туда-сюда, а фонарь подбросило.