СОЗ (СИ)

Времени нам хватило. Почти впритык — но хватило. Новые линкоры, приписанные к моему дивизиону могли уже держаться в боевом ордере, не вываливаясь из него, а операторы орудийных систем уже могли поражать заданные цели с первого залпа. Штурманы научились сами считать прыжок в гиперпространство, а пилоты — вести корабль, как, как было надо. Мы были готовы. Я командовал теперь дивизионом из четырёх линкоров (мой «Советский Союз», «Октябрьская Революция», «Новороссийск» и «Севастополь») и четырёх линейных крейсеров («Киров», «Адмирал Ушаков», «Адмирал Нахимов» и новый «Адмирал Макаров»). Таких дивизионов у нас теперь было немало. Конечно, более-менее опытных экипажей было маловато, но мы рассчитывали, что правильное управление теми силами, которые у нас есть, сведут риск гибели людей к минимуму.

Вот и наступил день «Д». Наш дивизион находился внутри Пояса — загнать туда корабли так, чтобы нас маскировали астероиды, было непросто. Тем не менее, вся восьмёрка кораблей находилась внутри астероидного пояса, выставив «наружу» лишь беспилотные разведывательные боты. И именно с них поступил сигнал о том, что на границе Солнечной Системы фиксируются выходы из гиперпространства большого количества объектов. Как только корабли приблизились на дистанцию, с которой наши системы смогли бы опознать их, стало ясно, что это Кочевники. И их было очень много — даже на сенсорах высокого разрешения было невозможно различить отдельные корабли. Спустя ещё немного времени корабли вошли в зону уверенного поражения наших систем ПКО на Плутоне. Они подошли к Солнечной не с самого удобного для нас ракурса — Кочевники двигались под углом к плоскости эклиптики, приблизительно градусов сорок, и под углом в сто градусов относительно положения Плутона. Не самая удобная позиция, конечно. Но и не совсем уж плохая. Базы на Плутоне открыли огонь.

Несмотря на то, что наши ракеты и снаряды имели очень высокую скорость, всё же, даже свету понадобилась бы более часа, чтобы достичь своих целей. Разумеется, было взято соответствующее упреждение, которое учитывало, как скорость движения кораблей противника, так и движение самого Плутона по его орбите. Ракеты, к тому же, имели и свои ГСН, и могли маневрировать в полёте. Одним залпом было выпущено более сотни ракет и до ста тысяч снарядов. Мы ждали, глядя на наши дисплеи. Прошло время — и стало видно, как среди кораблей противника стало что-то взрываться. А база на Плутоне продолжала стрелять и стрелять. Кочевники попытались выйти из-под обстрела. Но когда у тебя масса кораблей, идущая относительно компактной группой, любой манёвр должен быть просчитан очень хорошо — и отработан максимально синхронно. Когда некоторые из твоих кораблей повреждены — и некоторые очень даже серьёзно — отрабатывать манёвр максимально синхронно уже не получается. И это было хорошо — для нас. Кочевники потеряли несколько кораблей во время обстрела базы на Плутоне — и несколько при собственном манёвре разворота. Но вот они перестроились — и взяли курс на Плутон. Начался первый акт «Мерлезонского балета»…

Разумеется, Кочевники не были полными идиотами и не устроили давку на орбите Плутона, позволив нам расстреливать их, как в тире. Нет, они, словно у них на все корабли был один-единственный управляющий модуль (а, скорее, подчиняясь главному компьютеру) произвели рассредоточение и двинулись в сторону Плутона. Разумеется, база продолжала их «видеть» и вести огонь. Попадания были — но теперь, когда Кочевники знали, что и откуда их атакует, они могли вести заградительный огонь из своих орудий. Но, пока всё шло по нашему плану. Я всё сильнее и сильнее склонялся к мысли о том, что Кочевники — это искусственный разум — уж очень предсказуемы они были…

Через несколько часов Кочевники начали обстрел Плутона. Разумеется, они увидели базы-приманки и открыли огонь по ним. Это было очень хорошо. Теперь, пока противник занят тем, что утюжит поверхность Плутона, придавая ей сходство с лунной, пора и нам присоединиться к вечеринке…

– Дивизион, слушай мою команду! — произнёс я в микрофон. — Выходим из Пояса, разворачиваемся, уходим «вверх» относительно эклиптики, «прыгаем» по координатам с флагмана, после чего снова прыгаем по нашим координатам — и заходим на них с тыла.

«Короткая» лазерная связь разнесла мои слова по всем кораблям дивизиона — и мы начали манёвр. Варианты курса Олеся просчитала ещё при подготовке операции — и теперь девушка лишь выбрала нужный вариант из списка. Восьмёрка кораблей синхронно развернулась в пространстве, быстро набрала скорость — и ушла в гиперпространство. Разворот, выбор нового курса — набор скорости — прыжок — и мы снова в Солнечной, но уже хищно приближаемся к Кочевникам, которые начали бомбардировку Плутона. Ну что же, поиграем…