Создана для любви

– Ваш жених, конечно. Заслышав о вашем исчезновении и о том, кто вас украл, он побагровел от гнева. Я была рядом, когда ваш отец рассказал ему, и все слышала. По какой-то необъяснимой причине он больше разозлился на вас, чем на этого Фоксворта. Чарльз зашел настолько далеко, что предположил, будто вы уехали по собственной воле. Он выскочил из дому, бормоча, что вы раздаете плутам то, в чем отказывали ему, – доверительным тоном сообщила Мэдди.

Алекса была ошарашена. Чарльз не мог оказаться таким ничтожеством! Куда девались бессмертная любовь и верность до гроба, о которых он говорил? Вероятно, ее сопротивление в летнем домике разозлило его куда больше, чем она предполагала. Подумать только, она когда-то считала Чарльза идеальным спутником жизни.

– Но зачем Чарльзу планомерно губить мою репутацию? – рассуждала Алекса вслух. – Быть может, никто бы не узнал о происшедшем со мной, если бы он не болтал об этом на каждом шагу.

– Узнали бы, миледи, все равно узнали бы, – с горечью сказала Мэдди. – Какой-то лорд, не помню его имени, но он был на вашем балу в тот вечер, так вот, он нагло объявил всем собравшимся, что видел, как вы уехали в экипаже с другим мужчиной, когда Чарльз отбыл на свой корабль.

– О нет! – в смятении выдохнула Алекса.

Адам определенно поработал на совесть.

– Вернувшись, Чарльз принялся вовсю изображать обманутого жениха, жалуясь каждому, кто готов был слушать, как вы сбежали с другим буквально накануне свадьбы. Вскоре его уже утешали все ваши подруги на выданье.

В тот вечер Алекса ужинала у себя в комнате. Отец предельно ясно дал понять: он не нуждается в ее обществе, терпеть которое не намерен. Алекса удрученно гадала, не последуют ли все ее друзья примеру сэра Джона.

На следующий день она решила их проверить. Поднявшись рано и надев свое самое любимое платье, покинула дом вскоре после того, как отец уехал во дворец на ежедневную беседу с королем. До полудня побывала у двух ближайших подруг, и Алексу дважды отказались принять, едва завидев ее визитную карточку.

После обеда дела складывались не лучше. Еще двое знакомых прислали записки, сообщая, что их двери для нее закрыты. А на улице девушку публично отказалась признавать даже Бетси Камминс, с которой они были не разлей вода, когда вместе учились в пансионе благородных девиц мисс Марчанд. Ни одна из так называемых подруг Алексы не сделала ей одолжения и не дала возможности объяснить ситуацию с Адамом Фоксвортом.

Никто не собирался учитывать, что она невинная жертва человека, помешанного на мести. В глазах друзей и семьи Алекса ответственна и даже виновна в том, что ее заставили подчиниться мужчине, который хотел уничтожить ее отца. И, по всей видимости, ему это прекрасно удалось. Мать и дочь, каждая по-своему, стали жертвами Фоксвортов.

Однако Джон Эшли мог думать лишь о себе. Когда дочь стала любовницей Адама Фоксворта, подорванным оказался сам фундамент его жизни. Куда бы он ни шел, ему везде мерещилось, будто друзья смеются и тычут пальцем, потешаясь над человеком, дважды оставшимся в дураках.

Алекса пробыла дома неделю, прежде чем сэр Джон вызвал ее к себе в кабинет. За эти семь дней она ни разу не видела отца и не разговаривала с ним. Еду приносили ей в комнату, и, поскольку все друзья отвернулись от нее, она почти не выходила из спальни, предаваясь печальным размышлениям о положении, в котором оказалась. Алексу безжалостно похитил, а потом бесцеремонно бросил жестокий, расчетливый человек, оставивший в ней свое семя и ни на минуту не задумавшийся о ее будущем. «Что со мной станется, когда я скажу отцу, что беременна? – со страхом думала Алекса. – Неужели он тоже покинет меня, бросит на произвол судьбы, предоставив самой заботиться о себе и ребенке?»

С тех пор как Адам покинул Алексу, она старалась о нем не думать. А когда все-таки думала, боль становилась невыносимой. Она строго запретила себе разбираться в чувствах к злопамятному лорду Пенуэллу, ибо, как это ни странно, не могла должным образом его ненавидеть. Ей вспоминались лишь те дни и ночи в его объятиях, когда она была безмерно счастлива. Но и своей неопытной любви подарить Адаму она не могла. Потому что боль и позор, которые он навлек на нее, оказались невыносимы. Адам был с ней нежен и ласков, однако постоянно напоминал: она в его постели с одной-единственной целью. Больнее всего ранило то, что Адам оставил ее, даже не попрощавшись, и его сердце не дрогнуло, тогда как ее разбилось на осколки.

Алекса вошла в кабинет к отцу и принялась молча ждать, пока он обратит на нее внимание. Сэр Джон наконец поднял глаза и подумал, что никогда не видел дочь столь красивой. Хотя она была в простом платье цвета лютиков, от ее лица исходило какое-то таинственное внутреннее свечение, и от него захватывало дух. Джон Эшли наконец пришел к осознанию: если Алекса и повторила грех матери, она все равно плоть от его плоти и кровь от его крови, и он должен дать ей будущее. Чарльз уже не был женихом Алексы, но сэр Джон не сидел сложа руки с тех пор, как его дочь с позором вернулась домой.