Создана для любви

– Это было до того, как вы показали свое истинное лицо. Ваш отец рассказал мне, как вы стали шлюхой Адама Фоксворта, оказавшегося тем самым лордом Пенуэллом, который напал на меня в летнем домике в ночь нашей помолвки. Вы все это спланировали заранее, Алекса?

– Чарльз! Вы отвратительны! Вам прекрасно известно – меня увезли против воли и… не спрашивали моего согласия. Это была часть грандиозного плана Адама, стремившегося навредить моему отцу.

– Вы сбежали и вышли за него замуж, – с детской обидой возразил Чарльз.

– А вы, не пожелав даже выслушать меня, разорвали помолвку и женились на леди Диане, – парировала Алекса.

– Неужели вы ждали чего-то другого? – надменно пожал плечами Чарльз. – Вы стали порченым товаром. И, как оказалось, ждали ребенка от другого мужчины.

Он гневно уставился на ее живот.

– Я потеряла ребенка, – тихо проговорила Алекса, удивляясь боли, которой в ней до сих пор отзывалась эта утрата. – Если вы не желаете мне помогать, Чарльз, то зачем вы пришли? Позлорадствовать?

– Возможно, – смущенно признался Чарльз. – Опять же, мне могло просто захотеться посмотреть на вас, прежде чем… прежде…

– Прежде чем меня повесят, – договорила за него Алекса. – Не стесняйтесь называть вещи своими именами, Чарльз. Я знаю, что они мне готовят. Но скажите, чем вы занимаетесь в Саванне?

– Я теперь капитан, – похвастал он. – У меня свой корабль, «Мститель». Мое судно принимало участие в успешной атаке на Лиса. Нам поручили патрулировать эти воды несколько недель, чтобы сплоченными силами избавить побережье от каперов. Они разоряют наши корабли. Теперь, когда Лиса ликвидировали, наша работа существенно облегчилась.

Алекса печально улыбнулась. Откуда Чарльзу знать, что Лис по-прежнему на свободе. «Серый призрак» без сомнения восстанет из пепла, чтобы снова досаждать британцам.

– Вы находите это забавным, Алекса? – спросил Чарльз голосом, полным сарказма. – А я‑то думал, перед лицом смерти человек хоть немного раскаивается.

– Я не считаю, что сделала что-то дурное, Чарльз. Ко мне пришел тяжело раненный человек, друг моего мужа. Я забрала его в дом и обработала ему раны. Если это предательство, то я признаю себя виновной.

– Человек, которого вы так вовремя приютили, не кто иной, как Лис, предатель, и за его голову назначена награда.

– Вы ошибаетесь, Чарльз. Мак не Лис.

– Так думают власти.

– Они ошибаются.

Чарльз пожал плечами.

– А как же опрометчивые слова, сказанные вами на виду у сотен людей? О вашем сочувствии Лису и так называемым патриотам? Баррингтон сказал, что генерал Превост еще тогда посадил бы вас в тюрьму, не будь вы беременны.

Не в силах больше держать язык за зубами, Алекса выпалила:

– Готова подписаться под каждым словом! Американцы не заслуживают того, как с ними обращаются англичане. Они хотят всего лишь освободиться от притеснений и несправедливых налогов. Это стойкие, решительные люди, и меня восхищает их отвага и мужество!

– Господи! Да вы изменница! – в ужасе ахнул Чарльз. – Признаться, у меня были серьезные сомнения по поводу вашей виновности. Это одна из причин, по которой я попросил свидания с вами. Но теперь, – он удрученно покачал головой, – я вижу, что все обвинения в ваш адрес обоснованны. Вы изменились, Алекса.

– Разумеется, изменилась, – раздраженно сказала Алекса. – Неужели вы думали, будто после всего, что мне пришлось пережить, я осталась таким же эгоистичным, испорченным ребенком?

– Когда я приехал и узнал о случившемся, то едва не пожалел вас. Но теперь мне ясно: вы сами виноваты во всем происходящем с вами. Прощайте, Алекса.

Не удостоив ее на прощание даже взглядом, Чарльз покинул камеру, всем своим надменным видом и осанкой демонстрируя, что презирает изменницу родины, какой бы красивой и желанной она ни была.

– Видите, миледи, – ухмыльнулся Бэйтс через решетку, – ваш любовник и пальцем не желает пошевелить, чтобы помочь вам. Теперь кажется сомнительным, что даже родной муж захочет вступиться за вас, ведь он уже несколько дней как вернулся в Саванну.

Ошеломленная, Алекса вскричала:

– Вы лжете! С какой стати я должна вам верить? Будь Адам в Саванне, он приложил бы все силы, чтобы освободить меня.

– К чему мне врать, миледи? Хотите верьте, хотите нет, но ходят слухи, что он уже ухаживает за новой невестой.

– Леди Гвен, – выдохнула пронзенная болью Алекса.

– Да-да, вы правильно назвали имя, – злобно усмехнулся Бэйтс. – Но вам стоит лишь слово сказать, и старина Бэйтс утешит вас в ваши последние часы.

– Уйдите! – крикнула Алекса, затыкая уши, чтобы не слышать его ненавистных слов. Когда она решилась поднять взгляд, Бэйтса уже не было.