Создана для меня (СИ)

- Что ты имеешь против дочери Коша? - спросил дед. Взгляд его глубоко посаженных глаз, густо подведенных тёмно-коричневой поволокой, пронизывал насквозь, и Кассиль терялся. Однако на кону была его судьба, так что он вздохнул, отправляя все свои страхи к тиранам, и встал перед Каспием, упрямо сложив руки на груди.

- Я видел обеих. Они страшны, как... Ей-Горы, у меня не найдётся приличных слов, чтобы описать, насколько они страшны. Синемордая малявка, злющая, как крыса. И крылатая заноза в ... Вторая ещё страшнее.

- Неужто твои ведьмы краше? - хмыкнул Каспий.

- Так я на ведьмах жениться и не думал. Но если настаиваешь на свадьбе, то уж лучше ведьма!

- Смотри, княжич, как бы не пришлось пожалеть о таких словах.

- Не пожалею, - хорохорился Кассиль, - но дочери Коша... Нет, никогда.

- Думаю, отец, будет мало проку от такого союза, - осторожно вмешался Малис.

Кассиль хлопнул себя ладонями по бёдрам: наконец-то! Хвала Горам и Небесам, отец всё-таки снизошёл до его защиты. Только бы дед не заупрямился...

- Ну что ж, - после некоторой паузы выдал Каспий, - если невеста тебе совсем не по нраву, то неволить не станем. Но не забывай, что с тех пор, как исчез Антей, с небесными мы не в ладах. А ведьм своих даже не вздумай и на порог приводить.

- Благодарю, дед!

Кассиль Яр готов был петь. И даже плясать. Как представил себе, что пришлось бы вести под венец ту крылатую кикимору... Да что там - кикиморы краше! Нет уж, дудки. С Кошами можно разве что языком почесать, да и то, с опаской.

Хотя жена у князя Ирвальда хороша. Он бы не прочь отхватить такую красотку. Скверно, что в жену пошли сыновья. Сурья - ну прям вылитая мать. И девки к нему липнут, как мухи. И пусть Лилиша Велес никому не по зубам, но та синеглазая ведьма, которая выдавала себя за белого княжича!

Кассиль шумно вздохнул, вспоминая, как его до дрожи пробрало, когда он увидел это чудное золотоволосое создание в мужском кафтане.

"До встречи, прекрасный мой княжич!" - голос звонкий, как у девчонки, но ласковый. В первый момент он даже растерялся и застыл с дурацкой ухмылкой на лице, а потом вдруг до него дошло, что это было сказано вовсе не ему, а Сурье. Этому жалкому человековладыке, у которого даже когтей нет. И что она в нём нашла?

- Ступай, княжич, - велел ему дед, искоса поглядывая из-под кустистых бровей, - и хорошенько запомни: выбор есть не всегда.

Как будто Кассиль этого не знал! Однако промолчал, поклонился и ушёл восвояси. И отчего-то в груди бушевала злость...

Глава 3. Рейна

- Яры отказались от свадьбы, - раздражённо сказал дед, а я мысленно воспарила к небесам, - зато хранители весьма заинтересовались.

И я с грохотом свалилась на землю, чувствуя, как в ушах звенят осколки моих надежд. Жители Межгорья были невысокого мнения о заносчивых хранителях небес, но почему-то охотно с ними сговаривались.

- Небеса так высоко, - задумчиво сказала матушка, - а как часто они спускаются в Межгорье?

- Да уж почти никогда, - буркнул дед, - но есть ещё владыки Серебряных и Мёртвых Гор, а также песков, но будь я проклят, если мой род соединится с песчаным отребьем.

Ну, а я за пределы Межгорья уж точно не рвалась. Хотя, какая разница: что далёкие небеса, что чужие Горы...

- Хранители, так хранители, - улыбнулась матушка, - когда смотрины?

- На той неделе прибудет жених.

- Так скоро? - разочарованно воскликнула я.

- А тебе слова никто не давал, - шикнул на меня дед и отвернулся. Злился. А я всё гадала, кто же ему донёс. Отец не стал бы, матушка - тем более, о Кшише я вообще молчу. Неужто о моём позоре судачит всё Межгорье? Ох... жаль, отец отобрал мой меч, не то я прогулялась бы, поукорачивала длинные языки...

- Рейна, идём, - матушка поманила меня пальцем, - времени мало, а ещё столько дел!

Столько дел... Каких дел, если шкафы ломятся от ни разу не надёванных платьев? Хотя половину из них, как пить дать, уже подпортила Флоризель.

Всю неделю слуги только и занимались тем, что чистили и без того сверкающий замок. Сестра вилась за мной хвостом, изображая ласковую подружку - видно, ждала, плутовка, когда я разревусь, но я не слишком спешила её радовать.

В день смотрин матушка встала ни свет, ни заря и, тихонько прокравшись в мою опочивальню, прилегла рядом на кровать. Я всю ночь не спала, поэтому мигом потянулась к ней и уткнулась носом в её грудь. Она поцеловала меня в макушку, и я почувствовала, как на щеку упала тёплая слеза.

Как же она будет без меня? С моей своенравной сестрицей, которая только и умеет, что пакостить да пить матушкину кровь, добавляя седых волосков. От досады я и сама была готова заплакать...

- Ох, девочка моя, - сказала матушка, - совсем взрослая стала.

- Ты ведь сама этого хотела, - прошептала я.

- Хотела... Каждой женщине важно зажечь свой очаг... Как бы больно ни было отпускать тебя, дочка, но так правильно.

- Я ведь даже его не видела!

- Сегодня увидишь. И мы с отцом посмотрим. Не думаю, что он плох. Твой дед, как бы он ни ворчал, тебя любит.

- Конечно! Мама, не рассказывай сказки. Любит он меня. Также, как Флоризель.

- Мы все тебя любим, Рейна.