Создания смерти, создания тьмы

Да, Бенни не стеснялся в выражениях. Я усмехнулся, и обстановка слегка разрядилась.

— Ты давно здесь?

— Пару недель.

— Чем занимаешься?

Что я мог ему ответить? Что брожу по улицам, где гулял вместе с Дженнифер и Сьюзен? Что смотрю невидящим взглядом в окно, стараясь представить их убийцу. Да и работать на Бенни Лоу я согласился из боязни, что суну себе дуло в рот, если не найду хоть какую-нибудь отдушину.

— Да так, ничем особенным. Собираюсь пройтись по старым источникам, может быть, что-то выужу.

— Нет, здесь все глухо. Ты что-нибудь уже разузнал?

— Нет.

— Я не могу указывать тебе оставить это дело, но…

— Нет, ты уже договаривай, Уолтер.

— Для тебя здесь сейчас не самое лучшее место. А почему, ты сам знаешь.

— Уверен?

Коул в сердцах отшвырнул ручку. Она прокатилась по столу, повисла над краем и свалилась на пол. Мне даже показалось, что он вот-вот кинется на меня с кулаками, но сердитые искры в его глазах угасли.

— Мы об этом еще поговорим.

— Ладно. Может поделишься со мной чем-нибудь? — среди бумаг я заметил отчет о баллистической экспертизе. Прошло всего пять часов, а заключение уже готово. Агент Росс определенно не терял времени даром.

— Что сказали баллистики о пуле, убившей стрелка?

— Тебя это не касается.

— Уолтер, я видел, как подстрелили этого малого. В меня тоже пальнули, и пуля прошила стену. Кто-то знает толк в таких игрушках.

Коул промолчал.

— Такую пушку трудно скрыть. Не может быть, чтоб ее никто не видел, — тем временем продолжал я. — Дай мне какую-нибудь зацепку, и, может быть, мне удастся нарыть больше, чем тебе.

Коул прикинул в уме все за и против, затем быстро извлек из вороха бумаг заключение баллистиков.

— У нас автоматные пули диаметром пять и семь десятых миллиметра и весом в десятую часть унции.

Я даже присвистнул от удивления.

— Патрон для автомата, но выстрелили-то им из легкого оружия.

— Пуля пластиковая, но в металлическом корпусе и при контакте с целью не деформируется. Попав в тело того парня, она израсходовала большую часть силы, и на выходе почти полностью лишилась энергии.

— А как насчет пули, что пробила стену?

— По расчетам баллистиков, ее начальная скорость превышала две тысячи футов в секунду.

— ?!

Скорость пули просто ошеломляла. При стрельбе из браунинга его девятимиллиметровые пули в четверть унции развивают скорость 110 футов в секунду.

— Они считают, что такая пуля продырявит бронежилет, как бумагу. С расстояния шестисот футов она пробивает почти пятьдесят слоев.

Даже «магнум» сорок четвертого калибра мог поразить бронежилет только с очень близкого расстояния.

— Но если пуля встречает мягкую преграду…

— Преграда гасит скорость пули.

— Чье производство? Отечественные?

— Нет, эксперты определили, что из Бельгии. Это аналог оружия, которое используют спецподразделения, участвующие в антитеррористических операциях и освобождении заложников. Но это первый случай, когда оно было применено не специальными подразделениями.

— Вы связались с производителем?

— Постараемся, но шансов мало: слишком много посредников.

— Попробую поспрашивать кое-кого, — я поднялся.

Коул поднял ручку и махнул ею с видом учителя, пытающегося вразумить чересчур умничающего ученика: «Учти, Росс не отказался от мысли до тебя добраться».

Я достал ручку и записал на обратной стороне блокнота Коула номер своего мобильного.

— Я его никогда не отключаю. Теперь мне можно идти?

— При одном условии.

— Слушаю.

— Я хочу, чтобы ты приехал к нам сегодня вечером.

— Извини, Уолтер, но я перестал ездить с визитами.

— Не будь дураком, — обиделся Коул. — Это не светский визит. Будь там, иначе Росс тебя засадит за решетку до скончания века, можешь не сомневаться.

Я встал и направился к двери.

— Ты на самом деле все нам рассказал? — в спину мне бросил Коул.

— Я рассказал все, что мог, Уолт, — не оборачиваясь, ответил я.

И практически не покривил душой.

* * *

За двое суток до этого я наведался к Эмо Эллисону. Эмо жил на восточной окраине Гарлема в гостинице, сильно смахивающей на притон, куда вход заказан для всех, кроме шлюх, копов и уголовников. Комната управляющего за перегородкой из зеленого плексигласа была пуста. Поднявшись по лестнице, я постучал в дверь номера, где жил Эмо. Открывать явно не спешили, но мне показалось, что по ту сторону двери щелкнул курок.

— Эмо, это Берд. Надо поговорить.

Я услышал за дверью приближающиеся шаги.

— Я ничего не знаю, — крикнул Эмо. — И сказать мне нечего.

— А я тебя ни о чем еще не спрашивал. Давай, Эмо, открывай. У толстяка Олли большие неприятности. Может быть, я смогу помочь. Впусти меня.

Последовало молчание, затем загремела цепочка. Дверь отворилась, и я вошел. Эмо отступил к окну, не выпуская из рук пистолет. Я закрыл дверь.

— Можешь убрать эту штуку.

Эмо взвесил на руке пистолет и положил на тумбочку у кровати. Без пистолета он чувствовал себя свободнее. Пистолеты были не в его стиле. Я обратил внимание на его забинтованную левую руку: сквозь повязку проступали рыжие пятна.