Созданная из тени

– Боже мой, не надо!

Лиам насмешливо улыбается:

– Почему ты постоянно зовешь меня так?

– Ох, я-то знаю почему, – мурлычу я в ответ и, наклонившись, целую Лиама. – Но тебе об этом никогда не расскажу, иначе твое эго взорвется.

Украв у него еще один чувственный поцелуй, я выбегаю на улицу.

На обратном пути прямо перед входом в трактир я сталкиваюсь с Натаниелем и хватаю его за руку: нам нужно поговорить.

– Объясни им, почему ты хотел жениться на Алис.

Натаниель устало приподнимает уголки губ. И что это, улыбка?

– На что ты надеешься?

– Что они поймут. И их недоверие улетучится.

– Они решат, что я лгу.

– Это еще почему?

– Потому что на моем месте они бы солгали.

Не могу ничего возразить, оттого и нервничаю.

– Все равно вам придется это обсудить. Все, что между вами…

Вдруг Натаниель резко шагает ко мне, и я, отступив, врезаюсь в стену. Стукнув кулаком рядом с моей головой, он наклоняется ко мне так близко, что впервые за долгое время я снова начинаю его бояться.

– Не лезь не в свое дело, – сузив глаза, цедит он. – Я не хочу и не буду обсуждать все случившееся. Не надо было тебе об этом рассказывать.

Последние слова меня очень ранят. Лихорадочно соображаю, что ответить, и с губ срывается лишь беспомощное: «Но…» Возразить нечего.

– Я не хочу этого, а ты…

Тут Натаниеля резко разворачивают, и я вижу Лиама. Натаниель более мускулистый, Лиам лишь немного выше его. Однако теперь Натаниель смотрит на него, приподняв подбородок, и по глазам Лиама понятно, что он знает о каждом миллиметре своего преимущества.

– Никогда, – тихо произносит Лиам. – Никогда не смей говорить с ней в таком тоне.

Обычно Натаниель невозмутим, но сейчас на его лице играет целая симфония из чувств: гнев, негодование, стыд. Лиам же совершенно спокоен. Он даже мигает как в скоростной съемке.

– Ты – проклятый ублюдок, Лиам Салливан, – отвечает Натаниель с надменной усмешкой. – Жаль говорить тебе такое, но, в отличие от меня, ты ее совсем не знаешь. На это не хватило бы нескольких дней, которые вы провели вместе. Иначе ты бы понимал, что твое смехотворное заступничество ей совсем не нужно.

«Очко в пользу Натаниеля», – сказала бы я, но меня никто не спрашивает. Вместо этого они пытаются проглядеть друг в друге дыру. Натаниель смотрит гневно, а в глазах Лиама искрится наигранное веселье.

– Ребята, пожалуйста! Прекратите сейчас же, не то у меня будет передоз тестостероном.

Натаниель закатывает глаза.

– Чего-чего? – недоуменно переспрашивает Лиам.

– Передоз тестостероном, – повторяю я. – Случается у всех девушек, когда парни перебарщивают с альфачеством. После этого у девушки появляется борода, мозг скукоживается и в конце концов отрастает… – я прикладываю к паху два пальца, и Лиам в изумлении открывает рот. – Да-да, именно так. Нравится тебе?

Покачав головой, Натаниель скрывается за дверью трактира.

Ничего не понимая, Лиам смотрит на меня так, будто по моей вине от него ускользнула добыча, которую он собирался убить себе на ужин. Он молчит – и правильно делает. Одно слово – и мои напряженные нервы сдадут и я закачу неприятную сцену прямо на улице.

– Пойду спать, – как можно спокойнее сообщаю я.

Лиам просто кивает. Наверное, он придет позже. Я поднимаюсь по лестнице, открываю скрипучую дверь и в тусклом свете масляной лампы тщательно изучаю соломенный матрац. Мало ли, на нем могут быть насекомые или неприятные сюрпризы от предыдущих постояльцев. К счастью, все чисто. И я начинаю сомневаться: вдруг Лиам не придет?

Ночь на исходе, скоро начнет светать, и я окончательно убеждаюсь, что спать буду одна. Если смогу заснуть.

Какое-то время я пытаюсь читать при свете свечи тоненькую книжку, забытую другими гостями. История про мальчишку, который нашел и выкормил щенка. Но щенок вырос в волка и вскоре начал убивать овец – а семья только за счет овец и жила. Увы, но от чтения мне становится только хуже.

Со стоном выбираюсь из постели, одеваюсь и крадусь по коридору к лестнице: оттуда трактир виден как на ладони. Но открывшаяся картина меня поражает. Здесь почти никого, кувшины убрали, стулья, перевернув, поставили на столы. И только наш стол не пустует. На скамье, закрыв глаза, лежит Алис, а напротив нее я вижу Лиама и Натаниеля. Они сидят рядом, и воздух между ними так сгустился, что его можно резать. Они не просто не глядят друг на друга, они избегают даже смотреть в одну сторону, и я с лестницы чувствую, что им это удается с трудом. А вот четвертого человека за столом я замечаю не сразу. И каково же мое изумление, когда я понимаю, что это местная служанка. Она сидит на табурете с краю стола. Такая маленькая… интересно, ей хоть что-нибудь видно из-за столешницы? Служанка что-то говорит, а Натаниель с Лиамом слушают. Слов не разобрать, надо подобраться ближе. Однако стоит мне встать на первую деревянную ступеньку, та громко скрипит, привлекая внимание Лиама. Он спешит ко мне навстречу. Мне остаются три ступеньки, когда Лиам, оказавшись у подножия лестницы, обнимает меня за талию и прижимает к себе так крепко, что я чуть не теряю равновесие.

– Майлин, поцелуешь меня? – шепчет он.