Созданный монстр (СИ)

— Но сами колонисты так не считают, — ехидно заметил Его Величество, опираясь руками о сенсорную панель, которая, затаившись, молчала.

— Верно, — Лаккомо очередной раз подозрительно покосился на стол. — Сами колонисты давно отделяют себя от остальных граждан Федерации. Особенно от цинтеррианцев. Они считают, что вложили в свой мир слишком много стараний и любви, чтобы позволять каким-то ленивым безработным иждивенцам метрополии просто так… жрать их продукцию, пользоваться научными достижениями, и получать долю продовольствия почти что даром, с формальными пошлинами на транспортные расходы.

— Было б чем особым пользоваться…

— Вообще есть чем… — задумчиво ответил Алиетт-Лэ. — Роккон, конечно, бережет свою биосферу и кормит только себя и свое население, но его промышленные платформы и космические оранжереи, вместе с вынесенными на спутники заводами «кормят» уже остальных федералов.

— Что скажешь про их промышленность?

Лаккомо развернул сферу подконтрольной зоны планеты и ее дополнительные охваченные сектора. Работа с такой голограммой приносила одно удовольствие!

— Потрясающе для самостоятельного мира.

— Формально — колонии.

— Формально, — отметил Алиетт-Лэ, подняв указательный палец. — Нельзя назвать таковой планету, имеющую в собственном распоряжении подконтрольные ресурсные спутники, четыре микро-колонии на рудниковых мирах и самодостаточный военный флот. Собранный якобы ради защиты от космического мусора и пиратов.

— Обожаю их скользкую интерпретацию, — с ухмылкой сказал Эйнаор. — Каким нужно обладать искусством слога, расшаркивания и лизоблюдства, чтобы вставить собственный флот по самую…

— Конституцию, — хмыкнув, закончил Лаккомо. — Да, считается, что верность Роккона непоколебима, и планета является идейным продолжением Цинтерры, едва ли не правой рукой. Лучшим, что смогла собрать и вырастить метрополия, без повторения собственных ошибок.

— Рокконианцы считают себя элитой. А их сенатор последние годы все явнее выражает недовольство последними законами, хоть как-то затрагивающими финансы. Словно у них очередной заклин случился, и к власти пришел мировой жлоб.

— Но всячески поддерживают идею вооружения, вложений во флот и, если мне не изменяет память, активно спонсировали проект Полифорфа, — добавил свое Лаккомо, прекрасно зная, что память в таких вещах ему никогда не изменяла.

— Естественно они тогда спонсировали! — воскликнул Эйнаор. — Если сейчас почти восемьдесят процентов широко известных полиморфов — это их научные деятели, которые получили свои новенькие полиарконовые тушки за счет правительства, только чтоб их мозги не сдохли и работали на них дальше!

— Роккон ценит своих граждан.

— О да, настолько что дарит им вечный труд… — ворчливо отметил Лоатт-Лэ.

— Они стараются по собственной инициативе, — смиренно сказал Лаккомо, закрывая данные о планете и сворачивая ее в точку на карте.

— Ага. Вечно молодые, инициативные ксенобиологи и археологи — то, что надо для нации.

Алиетт-Лэ с улыбкой покосился на хмурого брата и колко заметил:

— Слышал, что к каждому такому «археологу» прилагается как минимум парочка хорошо обученных «охранников».

— То есть, они там у себя еще отряды бойцов собирают с молчаливого одобрения Сената у того под задницей, — сделал вывод Эйнаор.

— Получается так…

— Огромный самодостаточный мир с замкнутыми идейными патриотичными ксенофобами, помешанными на личном достоинстве и элитарности, имеющий самостоятельный процент флота, собственные верфи, заводы, ресурсные планеты и официальные отряды боевых полиморфов… Просто делает вид, что служит Цинтерре и по-прежнему выкачивает из нее лучшие кадры.

Лоатт-Лэ восторженно и самозабвенно понесло. Лаккомо слушал его выводы про чужую нацию как песню. Ядовитую, полную искренности и очевидной вроде бы правды.

— К слову, переехать простому жителю Цинтерры на Роккон сейчас не составляет труда, — уточнил Лаккомо, добавляя еще толику интересных фактов. — Но определенный пакет привилегий он получает только проучившись полный срок в профильном учебном заведении и отработав там безвыездно десять лет. Они называют это повышением квалификации и отработкой затраченных на обучение средств.

— Что, переводя на нормальный язык, является получением гражданства.

Подытожил Эйнаор.

— Да… — Лаккомо прогреб пальцами волосы. — Через пятнадцать лет такой жизни почти не находится тех людей, кто хотел бы покидать Роккон и возвращаться на родину.

— Допустим, — Лоатт-Лэ задумчиво изучал карту, лениво оглядывая виртуальные точки, раскиданные в воздухе по залу. Наконец, его взгляд зацепился за конкретный маркер. — Что насчет Флайтона?

— Сбрище восторженных фанатиков своего дела и хорошо шифрующихся наркоторговцев, — ответил Лаккомо, подойдя к точке, которая располагалась чуть ближе к Цинтерре, но в другой стороне от Роккона, составляя с ним и метрополией почти правильный треугольник.

— Вот даже как, — удивление Эйнаора было почти искренним. Ровно настолько, насколько ему не хватало доносов своей разведки.

— Да. Я устал ловить их пиратов и болтаться по космосу следом за мнимыми притонами.