Созданы друг для друга

Он кладет руки мне на талию и склоняется надо мной. Вот он – тот самый момент, о котором я столько лет мечтала. Но я знаю: я ждала совсем не того, что сейчас случится. Хватит с меня разочарований на сегодня. Когда глаза Марка начинают закрываться, а губы – стремиться к моим, я бормочу что-то вроде: «Ой, а я уже опаздываю… на… э-э… на встречу. С домашкой. Мне пора делать домашку. И мне срочно нужно обратно в номер».

Он не ослабляет хватку, наоборот, придвигается ближе и шепчет мне в ухо:

– Давай я пойду с тобой. Я очень хороший учитель.

Отпрыгнув назад, я взвизгиваю:

– Нет!

– Эй, слушай, тут, конечно, не туалет в самолете, но все равно можно неплохо развлечься.

Я замираю. Я будто нырнула в ледяную воду головой вперед. О боже!.. Он слышал… Он думает, я… В эту секунду я вдруг вспоминаю фразу, которую он сказал во время нашей первой встречи: «Я слышал, что полет у тебя был довольно занимательный».

Я закрываю глаза. Меня вот-вот стошнит.

– Райан рассказал мне о твоем маленьком приключении в полете, – смеется Марк и снова делает шаг ко мне. – Эй, Джулс, не парься ты так, я люблю девушек, которые смело следуют за своими желаниями.

Я ничего не отвечаю. Просто резко разворачиваюсь и бросаюсь прочь от Марка.

Глава 23 Тоска по дому бывает разной

«Все так запуталось. Дж.».

Я ВЫБЕГАЮ ИЗ ПАРКА трусцой. После ворот резко поворачиваю налево. К концу квартала моя скорость увеличивается. Здания проносятся мимо, но я не обращаю внимания. Я смотрю только вперед и с каждым кварталом немного ускоряюсь. Мне не хочется останавливаться. Чем дольше буду бежать, тем сильнее устану, а чем сильнее устану, тем труднее мне будет думать о том, от чего я убегаю.

Я вижу еще один парк и резко сворачиваю в его ворота. Извилистая дорожка выводит меня к каменной арке, и я вновь оказываюсь на шумной улице. Сердце бешено колотится, в боку колет, а голени горят так же сильно, как во время моего первого забега в старшей школе. Я останавливаюсь и, согнувшись пополам, упираюсь ладонями в колени. Потом ставлю руки на пояс и принимаюсь ходить кругами, чтобы немного прийти в себя и остыть. Только после этого я готова осмотреться по сторонам.

Я у парка в каком-то жилом районе. В разные стороны разбегаются улицы, застроенные трехэтажными кирпичными домами. Единственное, что отличает один дом от другого, – выкрашенные в разные цвета входные двери. Я ищу указатель с названием улицы, чтобы понять, где находится это «здесь», но тщетно. И тогда мое сердце начинает по-настоящему бешено биться. Я бежала так долго и так быстро, что теперь понятия не имею, где оказалась. И карты нет. Потому что Марк обещал быть моим гидом. Потрясающе!

Я подхожу к перекрестку и с минуту оглядываюсь в надежде увидеть что-то знакомое, но когда ничего такого не нахожу, просто сворачиваю налево и иду дальше. Я выбрала дорогу, которая начинает резко взбираться вверх по склону холма. Я дохожу до его вершины, оттуда окрестности видно лучше. И тут я замечаю ее – церковь со странным, немного загнутым шпилем. Та самая, которую показывал Джейсон из кабины «Лондонского глаза». А если шпиль там, значит, я должна быть где-то недалеко от…

Я поднимаю глаза на табличку с названием улицы и вижу: «Эбари-стрит». Я иду дальше и смотрю на номера домов. Пятьдесят два. Сорок восемь. Сорок четыре. А вот и он. Сорок два по Эбари-стрит.

Это скромный кирпичный двухэтажный дом, точно такой же, как и все остальные на этой улице. Входная дверь синяя; на первом этаже, в эркере, огромное окно от пола до потолка. Два окна на втором этаже закрыты синими ставнями, выкрашенными в тон входной двери. Я пытаюсь представить маленького Джейсона с мамой и папой. Я заглядываю в окно и ищу глазами место, где могла бы стоять рождественская елка, на которую так и не повесили гирлянды из попкорна, потому что Джейсон все съел.

Но, конечно, Джейсона я не вижу. В комнате на мягком диване сидит маленькая девочка лет пяти-шести и ее мама. У них на коленях лежит раскрытая книга, девочка водит пухлым пальчиком по строчкам, ее губы медленно двигаются, произнося написанные слова. Мама улыбается и кивает, поощряя ее читать дальше. В комнату входит мужчина с газетой и устраивается в кресле. Нет. Не просто мужчина. Это мой отец.

Я моргаю, и иллюзия растворяется. Мужчина в окне не мой отец, а девочка не я. Я замечаю, что все это время не дышала, а на глазах выступили слезы. Я отрываю взгляд от этой семьи, делаю шаг назад от окна и смотрю вниз на свои кроссовки: шнурки идеально завязаны на двойные узлы, так же как и утром, перед выходом.