Создать совершенство. Через тернии к звездам: как рождаются виртуозы

Романтичная личность Никколо Паганини породила множество мифов, которые сам Паганини старательно распространял и поддерживал.[12] Он умел работать с концертными агентами того времени и был первым инструменталистом, который по примеру оперных певцов нанял импресарио. Такая поддержка со стороны заложила фундамент карьеры Паганини и сделала его образцом для других виртуозов-исполнителей. Начиная с Паганини, любой музыкант-виртуоз мог стать «звездой» в профессии, приложив к этому то, что сегодня называется «пиар». Публика любила Паганини и других романтиков, ставших кумирами.[13]

Будучи первым виртуозом-романтиком, Паганини прославился также как композитор (преимущественно он исполнял свои произведения). Среди его последователей можно назвать Генриха Вильгельма Эрнста (1814–1865), Шарля Огюста де Берио (1802–1870) и Анри Вьётана (1820–1881).

Влияние карьеры Паганини на обучение последующих поколений скрипачей было удивительным. Иметь прозвище «Паганини» было наивысшей почестью и знаком признания. Так, Оле Булл был «Паганини Севера», Кароль Липиньский – «польским Паганини». Другими «реинкарнациями» Паганини считались Ян Кубелик, Август Вильгельми, Вилли Бурместер и Яша Хейфец. Поляка Генрика Венявского и испанского исполнителя Пабло Сарасате называли «вторыми Паганини». Венявский (1835–1880) развил технику виртуозного исполнения и вошел в историю как основатель российской школы скрипки. Он был «юным дарованием» и, оправдав надежды многих, стал не только виртуозным исполнителем, но и сочинителем музыки. Его произведения сложны, как и произведения Паганини. Как композитор Венявский считается представителем польской национальной скрипичной школы подобно Шопену, который олицетворяет польскую школу фортепьяно.

Начиная с Паганини, любой музыкант-виртуоз мог стать «звездой» в профессии, приложив к этому то, что сегодня называется «пиар».

В XIX веке некоторые скрипачи не воспринимали манеру игры Паганини и его подражателей, называя их «шарлатанами» (Schwarz, 1983. Р. 243). Поколение австрийских скрипачей, получивших образование в Вене, включая Луи Шпора (1784–1859) и Йозефа Иоахима (1831–1907), создали течение, противоположное школе Паганини, поставив качество звука и красоту мелодии превыше акробатических пассажей. Иоахим был одним из первых скрипачей, которые составляли свою программу из произведений других композиторов. Также он был преподавателем, обучавшим многих европейских солистов, работая в Ганновере и Берлине в 1867–1907 годах.

«Виртуозные исполнители нового стиля»

Технические достижения Паганини и Венявского наряду с игрой Йозефа Иоахима модернизировали словарь скрипки и породили плеяду «виртуозных исполнителей нового стиля» (Schwarz, 1983. Р. 279). Шварц вкладывает в это понятие высочайшую технику игры в сочетании с интеллектом и инстинктивной чувствительностью. Среди таких музыкантов в первую очередь можно назвать бельгийского виртуоза Эжена Изаи (1858–1931) и австрийца Фрица Крейслера (1875–1962).

Несмотря на то что эти два исполнителя скрипичной музыки помогли становлению нового стиля, их личные истории и манера игры сильно разнились между собой. Крейслер не сразу нашел свое место на европейской сцене, где в то время, демонстрируя «титаническую силу», доминировал Изаи. Романтичность взрывного и непредсказуемого Изаи резко контрастировала с элегантной игрой Крейслера, любимца дам, о котором всегда отзывались как о «джентльмене».

Такого рода противоположности не редкость в истории музыки. Стиль исполнения Георга Куленкампфа (1898–1948), «наименее немецкого» из немецких скрипачей, испытал влияние славянской и французской школ. Его противоположностью был Адольф Буш (1891–1952), «идеальный тип» немецкого скрипача.