Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России

Мой друг Паркер, столкнувшись с проблемой [жёсткого регулирования поступающих и распределяемых средств], просто не стал заморачиваться с госрегистрацией. Его «Общество китайского лётчика» учредилось в 2005 году как полностью неформальное сообщество неравнодушных людей[514], объединяющих усилия для помощи в трудных ситуациях, без оглядки на всю ту бюрократию и плутократию, в борьбе с которой тратят лучшие годы подвижники из официально зарегистрированных российских НКО. Но при этом нужно понимать, что такое сообщество очень сильно рискует: при любом политическом заказе в деятельности физлиц, собирающих деньги на свой личный счёт, можно найти 100 500 признаков уголовщины по самым разным статьям, от мошенничества до уклонения от уплаты налогов. Паркер резонно рассудил, что ему такое не грозит, но любому человеку на карандаше у наших бдительных спецслужб подобная партизанщина может выйти боком. По «делу Кировлеса» и «делу Ив Роше» мы видели, как любой частный платёж может быть переквалифицирован в хищение или мошенничество, если на это существует политический заказ.[515]

Носик столь же резонно рассудил, что его ситуация ближе к ситуации Навального, нежели к ситуации лояльного властям пропагандиста[516] Кононенко.

И учредил «Помоги. Орг». Точнее — соучредил, совместно с Саррой Нежельской. Поставив на первой же встрече два жёстких условия:

1) деятельность фонда должна осуществляться в Интернете и быть полностью прозрачной;

2) из каждого пожертвованного рубля сто копеек должно быть израсходовано на уставную деятельность, то есть на конкретного больного ребёнка, а не на «сопутствующие расходы».

Антон понимал, что в деятельности благотворительного фонда, как и вообще в деятельности любого НКО в нашей стране, существует множество нюансов, разобраться в которых с наскока невозможно. Причём как в отношениях с государством, так в отношениях с жертвователями. И даже в отношениях с получателями этой помощи. Как пояснила сама Нежельская «Медузе»[517], «есть много нюансов, которые нужно прописать в уставе. Например, чтобы помогать детям старше 15 лет, нужно сделать отдельный пункт».

Но профессиональное отношение, в отличие от любительского, очевидно, требует работы на полную ставку. А как это совместить с требованием не тратить на себя ни копейки из жертвуемых средств? Очень просто: первые два года Антон просто содержал фонд. То есть находил друзей, готовых предоставить в собственном офисе небольшое отдельное помещение с телефоном и Интернетом («и зубы дарёного коня не всегда сверкали белизной», замечал он по этому поводу в 2012 году, прося читателей скинуться именно на аренду[518]), и выплачивал четырём сотрудникам зарплату из собственного кармана («Мы все в первые два года работали почти на общественных началах», — уверяла Нежельская в интервью «Филантропу»).

17 октября 2007 года Антон не без торжественности подвёл первые итоги: