Создатели

Люсия открыла ворота с помощью переделанного пульта. Они вдвоем вошли в пригородный оазис с чистыми, неразбитыми тротуарами, аккуратно постриженными газонами, пышными деревьями и особняками в этническом стиле.

— Какой дом? — спросила Люсия. — Они все одинаковые.

— Поезжай, мне кажется, он дальше.

— Ты не знаешь, какой дом нам нужен?

— Я был тут всего один раз, на какой-то вечеринке, — ответил Руперт. — Я и тогда не очень хотел сюда приходить. — Он рассматривал коттеджи, к которым вели плавные съезды с главной дороги.

Люсия и Руперт припарковали машину рядом с «Фордом Херувимом» Лиама — короткой и высокой машиной со скругленными дверьми. Люсия первой вышла из грузовика в своем «агентском» облачении, а потом открыла пассажирскую дверь и выволокла Руперта.

Она отвела его к двери, держа за плечо, словно арестованного. Из сада за домом Лиама доносились вопли и смех.

— Попробуем обойти вокруг, — прошептал Руперт. Люсия кивнула и потащила его к сводчатым деревянным воротам в стене вокруг заднего двора. Они тихонько вошли.

Дети Лиама, восьмилетий сын и десятилетняя дочь, и еще шестеро или семеро малышей прыгали и плескались в надувном бассейне и широкой луже, которая натекла вокруг.

О’Ши стоял в нескольких ярдах и поливал резвящихся детей из садового шланга. Судя по тому, как мокро было в саду, Лиам за один день израсходовал месячную норму воды, положенную гражданину. Серьезное нарушение правил экономии Западного комитета по ресурсам и энергетике. В одной руке хозяин держал шланг, а в другой — банку пива. Так же, как дети, он был раздет до пояса, его обрюзгший бледный живот свисал через резинку шорт.

— Покажи ему, Питер! Задай! — кричал О’Ши.

— Привет, Лиам, — сказал Руперт.

Хозяин подскочил, услышав его голос. При виде Руперта его глаза за толстыми стеклами очков выкатились из орбит.

— Ты же… Тебя… — казалось, Лиам задыхается. Банка с пивом выскользнула из его пальцев и упала на землю, из нее с шипением полилась пена. — Пастор Джон сказал, Департамент террора объявил тебя в розыск.

— Они меня уже нашли, — ответил Руперт. — Этот агент хочет спросить тебя…

— Молчать! — Люсия ударила Руперта локтем под дых, он стал задыхаться, согнулся пополам и упал на колени. Люсия ударила в полную силу.

— Приношу извинения, гражданин, — сказала она. — Этот преступник больше не заговорит с вами. А если заговорит, я взорву ему голову. — Она кивнула на ошейник на горле Руперта.

— Спасибо, — ответил Лиам. — Я всегда знал, что он опасен. Я неоднократно сообщал об этом. Вы можете проверить архивы.

— Нам это известно. Именно поэтому нам нужно расспросить вас о нем.

О’Ши, не отрываясь, смотрел на Руперта. Он опустил шланг, и вода стекала ему на сандалии. Дети стали возмущенно кричать.

— Нам нужно поговорить наедине. Это очень секретный вопрос, — сказала Люсия.

— Конечно… Пойдемте ко мне в кабинет, там есть звукоизоляция.

— Вперед! — скомандовала Люсия. Она дернула цепь, прикрепленную к ошейнику Руперта, и он встал. Лиам провел их через высокую стеклянную дверь, в сад вырвался прохладный кондиционированный воздух. Еще одно нарушение правил Западного комитета по ресурсам и энергетике.

Они прошли через кухню, и Руперт заглянул в столовую сквозь открытую дверь. С прошлого визита ему запомнился рисунок на стене: бородатый мужчина в набедренной повязке с мускулистым умащенным телом. Картина изображала Второе пришествие. Из глаз и рта Иисуса летели огненные искры, он спускался с ночного неба верхом на крылатом коне Пегасе. Руперт задумался, сколько раз детям О’Ши приходилось обедать под пылающим взором этого сурового бога и его нелепого скакуна.

Лиам привел их в свой кабинет в конце коридора на верхнем этаже. Он нажал указательным пальцем на панель величиной с дверной звонок рядом со входом.

— Защита от детей, — объяснил он Люсии.

Дверь пикнула и открылась. Лиам бросил на Руперта быстрый встревоженный взгляд и поспешил в кабинет.

У О’Ши был просторный домашний офис с зоной для отдыха, маленьким холодильником и душевой кабиной. Одну из стен целиком занимал экран с эмблемой Центра защиты детей и семьи: схематичная фигура взрослого, держащего за руку фигуру поменьше, которая символизировала ребенка. Вокруг них на электронном ветру развевался красно-бело-синий флаг. Напротив экрана стояло высокое кожаное кресло.

Руперт бросился на хозяина, толкнул его к стене и зажал рот рукой с такой силой, что чувствовал, как зубы Лиама впиваются ему в ладонь. Руперт должен был помешать ему произнести кодовое слово. Услышав пароль, домашняя система отправляет сообщения охране поселка, в полицейский участок «Хартвел», а вдобавок, возможно, и в службу безопасности Центра защиты детей и семьи, и паре родственников.

О’Ши изворачивался, и Руперт прижал его сильнее. Лиам пытался укусить его, и Дэниэл чувствовал его язык на своей ладони. Он посмотрел на Люсию и спросил:

— Ты закончила?

— Еще секунду, — она стояла перед экраном, просматривая страницы охранной системы и отключая функции одну за другой.