Создатели

– Истина в том, что это место не является нирваной. И это даже не дорога в сторону цели. Это лишь тупик для заблудших. Чем дольше ты здесь будешь находиться, тем меньше шансов у тебя вернуться и начать все заново. Я пришел, чтобы помочь тебе. Если еще не слишком поздно, то тебе надо вернуться в свое физическое тело. Пробудешь здесь еще – не сумеешь возвратиться никогда. Субаху улыбнулся безмятежной улыбкой Будды.

Эта ложь обладала красотой и правдоподобием. Она складно задумывалась, но ложь есть ложь. Не может быть тупиков на единственном из возможных путей. Могут быть лишь преграды.

Так что – всего лишь еще одно испытание. Субаху был ему рад. Испытание заблудшей душой. Душа этого монаха, потерявшегося на пути, искушает его. Заставляет вернуться, насладиться присутствием в физическом теле.

Субаху даже думал, что монах и не знает правды. Что истинно верит словам, которые произносит. Просто его поставили на его пути, чтобы испытать.

Что же, Субаху не должен жалеть сил, чтобы помочь страждущим и заблудшим.

– Это не истина. Это лишь то, что тебе кажется ею. Истина же в том, что ты просто где-то свернул не туда. Как ни странно, монах улыбнулся.

– Я был таким же упрямым, как и ты, когда-то. – Кивнул он. – Это не помогло мне. Мое упрямство лишь сделало невозможным мое возвращение, вот и все. Ты твердо решил остаться здесь? В этом ложном мире? Субаху улыбнулся в ответ. И его улыбка ответила сама за себя.

Монах чуть шевельнулся. Пожал плечами, совсем слегка, незаметно – если бы до этого он не сидел абсолютно неподвижно. Сказал:

– Знаешь, как сложно жить в этом мире? Как тяжело постоянно защищаться от тварей, которые все время пытаются добраться до твоего разума и до твоей души? На это требуется много сил, потому что лишь сильные в этом мире способны выжить.

Монах чуть наклонился вперед. И до этого он смотрел Субаху прямо в глаза, но теперь его взгляд стал острым, колючим, проникающим.

– Но эта сила здесь приходит только тогда, когда ты поглощаешь чужие души. И раз уж ты все равно решил здесь сдохнуть, то почему бы тебе не отдать свою душу мне? Мне пригодится лишний инструмент для выживания.

Субаху почувствовал, как взгляд монаха забрался куда-то в глубину его души, и ворочается там, по-хозяйски, словно в их схватке все давно решено. Словно никакой схватки не будет, и Субаху лишь осталось исполнить последнюю роль – отдать монаху его трофей.

Только это никак не соотносилось с правдой. Снова ложь. Заблудшая душа, оказывается, была не просто испытанием веры, но вновь – и испытанием силы в том числе. Что ж, испытаний Субаху не боялся. Он изгнал взгляд монаха из своей души и атаковал сам.

Сияние вокруг них сделалось еще ярче, нестерпимо, настолько, что его враг начал жмуриться. Но продолжал сопротивляться. Между двумя монахами возник мглистый барьер, сдерживающий нападение Субаху. А из-за спины сидящего врага, до сей поры прячущиеся там, встали по обеим сторонам двое воинов.

Встали и тут же ступили вперед, занося мечи. Субаху и не знал, что так можно.

Но это было ничто, пустышки. В преддверии нирваны материальные символы не могут иметь значения, поэтому на них можно просто не обращать внимания. Субаху продолжал нападать на врага, стараясь сломить его сопротивление.

Первый воин занес меч, и Субаху не смог сдержаться – инстинктивно отклонился, чтобы избежать удара. Поэтому лезвие лишь задело его, краем, вспоров одежду и оставив неглубокую рану на груди.

Кровь в окружающем их сиянии казалась неестественно красной, чужеродной, не принадлежащей этому месту.

Субаху не ожидал, что пустышки могут что-то сделать, кроме того, как испугать его. А оказывается, они могли ранить. Физически.

Ему пришлось отвлечься и посмотреть на воинов. В конце концов, раз они настолько материальны в этом мире, то их тоже можно использовать. Воля – вот главное. Воины сначала остановились. Потом повернулись и направили мечи в сторону своего прежнего хозяина.

– Как… ты… узнал? – пораженно спросил монах, с трудом сдерживая атаки Субаху на его разум.

– Испытания плотью давно закончились. В преддверие нирваны могут быть лишь испытания духа. – Субаху был спокоен. Даже тогда, когда воины кромсали тело его врага на куски, а сила уничтоженного врага мягко переливалась к нему.

Странно было то, что заблудший монах был, наверное, значительно сильнее его. Субаху это почувствовал, когда начал буквально захлебываться полученной мощью. И это еще раз доказывало, что здесь главное – не просто сила, но и вера. Воля. Чистота души.

***

В темной пещере, камни которой начали постепенно забывать, что такое свет, на теле неподвижного Субаху возникла рана. С рассеченного плеча вытекло несколько капель крови, но рана тут же, почти моментально, зажила, оставив на коже лишь легкий, почти незаметный след.

Впрочем, в темноте этого никто не увидел. Некому было это видеть, даже если бы в пещере нашелся свет.

Павел

Это было знакомо.