Создатели Империи

Это постановление Суллы долго оставалось в силе, в отличие от других его законов, которые были отменены вскоре после его смерти. 120 000 своих солдат Сулла расселил на земле, освободившейся в результате проскрипций, но в любое время он мог призвать их снова в строй. Это были одни из первых поселений века, которые не только изменили структуру Италии, но также способствовали утрате племенных различий: исчезли племенные языки, и возникла единая, говорящая на латыни римско-италийская нация.

В 79 г. до н. э. Сулла сложил с себя диктаторские полномочия, чтобы жить в свое удовольствие как частное лицо. Он надеялся, что нобилитет сможет дальше самостоятельно руководить государством, структуру которого Сулла приспособил к задачам мировой империи, и не рассчитывал на его неспособность справиться с этой миссией, что стало очевидным в самое ближайшее время. Хотя сложение полномочий после выполнения поставленных задач являлось обычаем древнего института диктатуры, отказ Суллы от власти был непонятен его друзьям и врагам, и Цезарь позже назвал этот шаг политической безграмотностью. Правление Суллы, в отличие от правления Гая Гракха, представляет собой попытку решить проблемы государства и его реорганизации исключительно силовыми методами. Как Гаю Гракху не хватало силы, так Сулле не хватало поддержки широких кругов населения, и, возможно, основная причина быстрого краха сулланских уложений состояла в том, что они после сложения полномочий их создателем потеряли свои силовые основы и опору.

Цезарь находился в Италии только в начале развития этих событий. Для него, зятя вождя популяров Цинны и племянника вдовы Мария, победа Суллы означала непосредственную опасность. Сулла лишил его состояния, отобрал должность жреца Юпитера и потребовал развестись с Корнелией. Цезарь отказался. Справедливо считая, что этим он поставил под угрозу свою жизнь, Цезарь, несмотря на болезнь, бежал в сабинские горы и в лихорадочном ознобе заставлял себя каждую ночь менять укрытие. Но все-таки он однажды попал в руки преследователей, посланных Суллой, и избежал выдачи только благодаря тому, что сам заплатил цену за свою голову. В конце концов родственники Цезаря, политически поддерживающие Суллу, направили петицию и при заступничестве весталок добились помилования Цезаря. Сулла с неохотой уступил просьбам. Он посоветовал заступникам Цезаря остерегаться плохо подпоясанного юнца. По его словам, в нем таилось много Мариев.

Отныне Цезарь избегает Рима. Он поступил на военную службу и как сын сенатора сразу стал офицером при штабе пропретора Азии Минуция Терма. По его поручению Цезарь должен был доставить от союзного царя Вифинии (на южном побережье Мраморного моря) Никомеда IV вспомогательные отряды для осады Митилен[5] на Лесбосе, которые поддерживал Митридат. Цезарь наслаждался жизнью при пышном восточном дворе вифинского царя, что породило неприятные сплетни. Он стал гостем Никомеда и патроном (защитником) общин Вифинии. После возвращения к войску Цезарь принял участие в штурме Митилен и получил от Терма гражданский венок (corona civica); этот венок из дубовых листьев был знаком отличия за спасение римских граждан от смертельной опасности.

В 79 г. до н. э. Цезарь присоединился к проконсулу Публию Сервилию Вации, который сражался с пиратами в Киликии (на южном побережье Малой Азии). В том же году после сообщения о смерти Суллы Цезарь вернулся в Рим. Но там ему пришлось убедиться, что первые попытки популяров уничтожить распорядки Суллы были совершенно беспомощными, и он не стал в них участвовать. Вместо этого Цезарь заслужил первые лавры как оратор. Политический процесс принадлежал тогда к обычным средствам обратить на себя внимание.

В 77 г. до н. э. он выступил в суде против известного приверженца Суллы, обвинявшегося в вымогательстве. Это был Гней Корнелий Долабелла, который всего год назад с триумфом вернулся в Рим из своей провинции Македония. Адвокаты Долабеллы, среди них известнейший оратор того времени Квинт Гортензий, добились оправдания своего подзащитного. Но речь Цезаря, которую он в соответствии с обычаем обнародовал после процесса, произвела такое большое впечатление, что его с тех пор стали считать первым оратором Рима. В следующем году греческие подопечные Цезаря поручили ему вести процесс против сулланца Гая Антония, но из-за вмешательства народных трибунов, призванных Антонием, процесс не состоялся.