Создатели Империи

После этого политического дебюта Цезарь снова отправляется на Восток с намерением усовершенствовать свое ораторское искусство (75 г. до н. э.), считая, что в Риме для этого нет никаких шансов. Во время этого путешествия произошло пресловутое приключение с пиратами, которое считается особенно примечательным, так как в нем проявились характерные черты молодого человека. Эти пираты бороздили все Средиземное море, особенно его восточную часть, и извлекали большую прибыль не только от грабежа золота и других ценностей, но также из выкупа или продажи пленников в рабство. Они потребовали от Цезаря выкуп в размере 20 талантов. Но он посмеялся над пиратами и заметил, что они не знают, кто перед ними находится, потом сказал, что заплатит им 50 талантов. Затем отослал свою свиту, чтобы добыть деньги в греческих городах Малой Азии. Цезарь остался у пиратов только со своим врачом и двумя прислужниками, но вел себя, не как пленник, а как царь, требовал тишины, когда хотел отдохнуть, играл с ними и участвовал в их гимнастических соревнованиях, читал пиратам собственные стихи и речи, и если они не выказывали подобающего восхищения, обзывал их необразованными варварами и смеясь грозил распять на кресте. Эти слова смешили разбойников, и они не раз удивлялись веселому характеру пленника.

Вскоре выяснилось, что слова Цезаря не были пустой угрозой. Как только поступил выкуп и пираты его отпустили, Цезарь тут же набрал в Милете войско, снарядил несколько военных кораблей и пустился вслед за ними. Он догнал и победил их. Деньги стали трофеем для него и его наемников, пленников он доставил в тюрьму в Пергамене, а сам направился к наместнику провинции Азия, чтобы ускорить их казнь. Но наместник жадно поглядывал на деньги от выкупа и отложил дело в долгий ящик. Тогда Цезарь не раздумывая вернулся в Пергамен и приказал распять пиратов, как он это им предсказывал во время своего плена.

Как и многие другие истории о нем, эта тоже отражает характерные черты Цезаря. Историческое ядро является подлинным, даже если рассказчик кое-что и приукрасил. Мы видим чувство уверенности в себе, сильно развитое уже тогда у молодого человека, само собой разумеющееся превосходство, явно сочетающееся с обворожительным шармом, которое ощутили даже пираты и тем легче ему подчинились. Мы видим также искрящуюся живость, не знающий отдыха ум, занятый во время вынужденного досуга сочинением стихов и речей, тогда как тело закалялось спортом. Мы с удивлением обнаруживаем, что получалось из слывшего неженкой мальчика. Мы видим энергию, быстроту действий, с которой Цезарь осуществляет возмездие, позже так часто застававшую врасплох его военных противников. Ему присуще упорство, с которым он идет к своей цели и добивается своего даже вопреки законным властям. Но мы с удивлением замечаем также, что мог позволить себе в провинции представитель римского нобилитета, даже молодой, не имеющий должности и положения.

Между тем умер Никомед IV и завещал Вифинию римскому народу. Поскольку Митридат не признал завещания, в 74 г. до н. э. он начал новую войну против Рима. Цезарь тотчас же прервал свои занятия риторическим искусством, переехал в Азию, во главе местного контингента изгнал войска Митридата и помог этим сохранить провинцию для Рима. Там Цезарь получил известие из Рима, с которым никогда не терял тесной связи, что он как наследник своего скоропостижно скончавшегося дяди Аврелия Котты выбран в коллегию жрецов, верховный жреческий орган власти. Цезарь поспешил в Рим, чтобы вступить в новую должность, не мешавшую свободе его действий и укреплявшую положение в Риме. Сразу же после возвращения он был избран народным трибуном и занимал эту должность, которая необязательно предполагала активные действия на фронте, в течение 73 г. до н. э. Благодаря этому Цезарь утвердился в столице как политик.

ПУТЬ НАВЕРХ

У того, кто ретроспективно изучает жизнь Цезаря, легко создается впечатление осмысленного, целеустремленного замысла. Внешне все выглядело так, как будто Цезарь с самого начала сознательно запланировал добиться власти над всем объединенным в Римскую империю миром, и каждая отдельная политическая мера вела к этой цели. Такое впечатление обманчиво. Конечно, нельзя отрицать, что течение жизни Цезаря кажется очень осмысленным и последовательным. Однако в этом не следует видеть результат сознательного плана, в котором заранее были предусмотрены все детали. Внутренняя логика этой жизни скорее возникла сама по себе как результат развития выдающейся, гениальной личности прирожденного правителя.