Создатели

Сначала он полазил в Интернете. Узнал кое-что: например, про основные больницы, где могут складывать коматозников. Он точно знал, что угрожающий ему (почему угрожающий, как ему мог угрожать человек в коме?) мальчик лежит в коме, и не один день. Так что зона поиска не была слишком уж широкой.

Но в какой-то момент он уперся. Личных данных о таких больных в Интернете было не найти ни под каким видом. Названия больниц, отделений, но не больше. Лет десять назад, наверное, это была бы одна больница, да и там вряд ли такого больного продержали бы долго. Но сейчас весь Интернет пестрил горделивыми сообщениями о создании новых реанимационных центров, клиник реабилитации, и даже в той зоне поиска, которую Павел для себя определил (только их город и область), таких мест оказалось слишком много. А больных в них — еще больше.

Напрасная трата денег и сил. Милосерднее бы было усыплять их всех сразу, а не устраивать над ними пляски с бубнами, кормить всю жизнь с ложечки, менять им памперсы и умиляться, когда они пускают пузыри.

Впрочем, в данном конкретном случае милосердие он будет представлять сам. Лично.

Павел приоделся. Темный деловой костюм, плотный двухслойный галстук, повязанный на аккуратный узел так, чтобы воротничок белой рубашки лишь подчеркивал строгость стиля. Черные ботинки, хорошо начищенные, но не блестящие, чтобы не слишком привлекать внимание. Отличный внешний вид для преуспевающего молодого бизнесмена. Его выдавала лишь молодость, но он уже знал, как это обойти.

Его старания оценил даже отец: приподняв бровь, удовлетворенно кивнул и спросил, по какому поводу такой стиль.

— Мы же уже договорились о новой машине. Или ты решил подстраховаться?

Павел отрицательно качнул головой и соврал, даже не сильно размышляя:

— В школе сегодня день вузов. Думаю, пора мне начать смотреть вокруг. Куда двигаться дальше.

Отец благосклонно кивнул еще раз и вернулся к телевизору, к биржевым сводкам закрывающихся площадок Японии и Гонконга.

* * *

Павел не стал ломиться в открытую дверь. Все-таки, достаточно долго живя рядом со отцом и зная, как делаются серьезные дела, глупо хаотично искать информацию. Зачем? Главное — все правильно преподнести, и даже убийство можно подать как необходимую меру. А можно сделать так, что всю информацию тебе выдадут на блюдечке, лихорадочно, в последний момент, рисуя на нем каемочку голубого цвета.

Во-первых, он позвонил и договорился о встрече. «Да, как раз сейчас я в городе, и могу подъехать… скажем через час вас устроит? Отлично, тогда до встречи, буду рад, конечно».

Во-вторых, он подготовился. И в-третьих, может быть, он и не смог найти в сети нужные данные, но в ней легко можно было обнаружить, где эти данные найти.

Его скромность в выборе машины произвела впечатление. Так же как и хороший покрой костюма, качество материала и неброский выбор галстука. А вовремя положенная на стойку администратора рука, на которой также неброско блеснула скромная запонка белого золота с тремя небольшими, но настоящими бриллиантами, довершили дело.

В кабинет этого президента то ли фонда, то ли независимой ассоциации, то ли комитета при правительстве Павла провели без разговоров. Таких организаций развелось сейчас много, и они пухли и множились как на дрожжах, чувствуя деньги благотворителей. А благотворительность была модной темой на тех улицах, где жил Павел. Хорошее средство и сэкономить на налогах, и успокоить расшатавшиеся нервы.

Тем более что целевая благотворительность позволяла иметь значительные преференции в случае, если болезнь настигнет и тебя. Правда, насколько Павел слышал, при подобном раскладе по-прежнему предпочитали в такую благотворительность инвестировать не здесь. Швейцария подходила значительно лучше. Сплошное вранье, если спросить его. Павел бы тоже вкладывал кучу денег в разные клиники, особенно если бы знал, что там его примут в случае чего по высшему разряду. И уж точно, если бы имел неизлечимую болезнь. Конечно, и он бы вкладывал в исследования все, что мог. Нормальный, деловой подход. Да, в общем-то, он и врал бы при этом так же, что хочет помочь людям.

Но Павел знал, что такие вложения — помощь самому себе, и только. Речь тут шла не о милосердии, а о разумности.

В кабинете этого «президента-директора-самого главного врача» вопрос его возраста вновь повис в воздухе, Павел почувствовал это, как только вошел.

Он спокойно двинулся к столу, присел на отличное гостевое кресло — новое, на нем похоже, редко кому удавалось посидеть — и сразу развеял все сомнения своего собеседника:

— Мой отец слишком занят в последнее время, поэтому он поручил заняться некоторыми второстепенными вопросами мне. Нужно пристроить два, может, три миллиона в ваш фонд. Надеюсь, что в ваш. Но отец очень щепетилен в вопросе выбора направления благотворительности.

Собеседник привстал, махнув рукой провожавшей Павла ассистентке, чтобы та закрыла дверь. С другой, очевидно, стороны.

— Очень рад нашему знакомству. Я исполнительный вице-президент ассоциации. Виктор Викторович …