Сожаления Рози Медоуз

К счастью, Лапик не изжарился, и через полчаса его достали из духовки, и он стал прыгать по кухне и даже умял пучок довольно дорогих фиалковых листьев, которые Марта обнаружила на дне холодильника. Я позвонила Алексу.

– Нет! Это невозможно. У него не было пульса.

– А теперь есть, – ответила я, глядя на Лапика, который как раз нагадил на кухонный стол. – Или он воскрес из мертвых.

– Господи Иисусе. Что ж, наверное, сердце ненадолго остановилось, такое бывает, правда. Извини, Рози, похоже, я ошибся.

– Не переживай. Слава богу, что мы его не похоронили.

Я опустила трубку, а Джосс оторвался от газеты в углу.

– Этот чертов ветеринар головы от задницы отличить не может. Наверное, разглядывал вас вместо того, чтобы осматривать пациента.

Естественно, я залилась краской и принялась убирать кучу, которую Лапик наложил на столе. При этом волосы у меня упали на лицо. Джосс усмехнулся.

– Так я и думал. – Он захлопнул газету. – Значит, завтрашний вечер вы проведете с ним?

– Вообще-то нет.

– Серьезно? Неужели он не пригласил вас на новогоднюю пирушку в «Красном Льве»?

– Пригласил, как же иначе, но мне что-то не хочется. – Я посмотрела ему прямо в глаза, чувствуя, что Марта с любопытством меня разглядывает.

– Ну ладно. – Он встал, широко потянулся, зевнул и бросил газету на стул. – Что ж, если вы собираетесь справлять Новый год одна, в коттедже, почему бы вам не прийти сюда?

– О, не знаю, – промямлила я.

Он пожал плечами и направился к двери:

– Дело ваше.

– Хотя, – торопливо проговорила я, – думаю, я могла бы приготовить нам обоим ужин или что-то вроде того?

– Почему бы и нет? Что-то вроде того.

С этими словами он вышел из комнаты, а я осталась стоять посреди кухни, чувствуя себя немного глупо и более чем растерянно.

Глава 18

Чтобы приготовить незамысловатый маленький ужин на Новый год, я пустилась во все тяжкие. Сперва села и спланировала меню, потом сорвалась в Сайренсестер, сжимая в руке список ингредиентов. И зря, как оказалось, потому что спаржу, перепелиные яйца, цесарку и свежие персики и в сезон-то нелегко достать, а в середине зимы – вообще невозможно. Но я решила не сдаваться и упрямо ехала дальше и дальше в попытке отыскать мои продукты. Лишь осознав, что я подскакиваю на кочках на проселочной дороге у черта на куличках, потому что кто-то предположил, что где-то здесь проживает фермер, который с удовольствием забьет для меня пару цесарок я начала сомневаться, логично ли я поступаю. Зачем все это, Рози, спрашивала я себя, подскочив на мощной кочке и снова выехав на главную дорогу со свежезабитой цесаркой в багажнике. Почему ты прочесываешь сельскую местность в поисках явно труднодоступных, несезонных продуктов, когда можно было бы просто поджарить пару стейков да открыть банку «Фруктового пунша Либби»? Для кого все это?

Для меня, твердо ответила я, поворачивая на дорогу к особняку Фарлингс. Я делаю это для себя, чтобы доказать себе, что Жан-Филипп не зря выбрал меня среди тысяч юных подающих надежды поваров для практики на его кухне, хоть это и было миллион лет назад. Я занимаюсь кулинарным сумасбродством исключительно в целях повышения собственной самооценки, вот. Именно, с сомнением согласилась я, так до конца и не убедив саму себя, и ввалилась в дверь черного хода, нагруженная покупками. Стоило мне мельком увидеть краешек черных джинсов Джосса, который вышел в левую дверь и направился в кабинет, как колени у меня подкосились. Мне пришлось присесть. Наверное, это оттого, что я тащила такие тяжелые пакеты, подумала я. К тому же я не завтракала.

Тем не менее, раскладывая продукты на столе в тот вечер, я поняла, что, независимо от потайных мотивов, этот ужин безусловно станет проверкой моих способностей. Я уже давно не пробовала готовить столь сложное блюдо. К тому же рядом со мной, за чайным столом, сидела троица детишек и буравила меня прозорливыми глазками, а под ногами путалась деревенская повариха старой школы.

– Что за тощие крохотные цыплята? Я бы на твоем месте обратно их отвезла! – фыркнула Вера, заглянув мне через плечо. – Бывают же нахалы. Хватило же наглости подсунуть тебе таких облезлых исхудавших кур! – Она с отвращением потыкала цесарку пальцем.

– Вообще-то, это цесарки, и вы правы, Вера, они действительно поджарые, но очень вкусные, – заверила я ее, торопливо переливая маринад в кувшинчик.

– Цесарки? О, папочка их обожает, – пропела Эмма, положив тарелку в посудомоечную машину. – И у тебя есть эти симпатичные маленькие яички, и спаржа – ох, Рози, это все папочкины любимые блюда!

– Правда? Надо же, как здорово, я и не знала, – пробормотала я.

Вера вдруг как-то странно на меня посмотрела, и я спряталась за волосами, сосредоточенно вынимая потроха.

– А это что? – Вера прищурилась, глядя, как я намазываю маринадом птичьи грудки.

– Шафрановая смесь с пряностями и сливочным маслом. Ммм, Вера, я могла бы последить за кухней, а вы сбегайте и купите что-нибудь Вику, – робко предложила я. – Вы же наверняка хотите приготовить ему что-то особенное на Новый год?