Сожги в мою честь

— Напрягись, вспомни, что я сказала в ресторане: «Мне требуется молодой помощник с незамыленным взглядом». Вот это я и имела в виду: в расследовании нужен ты, чистый и необстрелянный. Ты должен увидеть то, что не заметим мы — побитые жизнью. И не сомневайся, я бы обязательно просветила тебя насчет «достижений» прусака — в нужный момент.

«Вот дерьмо, я зашел слишком далеко, совершил главную ошибку моей жизни! Как же теперь вновь завоевать ее доверие? Спокойно, Милош, перечитай мейл, вспомни, где встречал упомянутое имя — где-то в досье. Точно, открой ту толстую синюю папку, ищи, это здесь. Брибаль… Брибаль… Брибаль…»

— Брибаль! Есть, патрон!

— А именно?

— Анри-Констан Брибаль, судья, председательствовал в процессе «421», прежде чем ушел в отставку.

— «421»?… Сгоревший клуб, где погибло два десятка молодых людей?

— Да, патрон, драма, разыгравшаяся в Ля Домб десять лет назад. Помните, процесс завершился скандалом: не было вынесено ни одного серьезного приговора.

— Так точно, теперь вспоминаю. Но какая связь с нашим раввином?

— Владельцем клуба был не кто иной, как Матье Бонелли. — «Ну и лицо у нее! Похоже, я снова поднимаюсь в ее глазах». — Вообще-то Бонелли не пришлось сесть на скамью обвиняемых: контракт с управляющим клуба освобождал хозяина от всякой ответственности.

— Узнаю Матье — его фирменные гнилые делишки.

— Это не все: Йозевич работал в «421» начальником безопасности. Он дежурил в клубе все уик-энды, кроме того, когда разыгралась трагедия — из-за бронхита. Однако это не помешало ему выступить на процессе свидетелем.

— Дай угадаю — на стороне защиты?

— В точку, патрон.

«Превосходно, букашечка моя, не можешь и представить насколько. Вот такого я и ждала от тебя, когда поручала порыться в архивах. История, которую ты вытащил на поверхность, пусть и стародавняя, проливает свет на нынешние преступления. Я полностью в этом убеждена. Но Жак говорит: «Осторожнее, Антония, используй ее, чтобы докопаться до правды и для своей большой стирки».

— Как на духу, Милош, все еще хочешь перевода в департамент Эро?

Глава 17. Шершень

Зябко снаружи,
Стужа внутри меня —
Мне ли страшиться холода!

Поля совсем серебряные — тронуты инеем.

Я приглядываюсь, соображаю, что к чему, раскидываю мозгами.

Клещ, черный таракан… а кто же я во всей этой истории? Шершень! Именно такое прозвище дали бы мне, служи я в армии. Шершень охотится на себе подобных. Бесстрастный, как палач, убивающий собратьев. Безжалостно.

Да, я и есть шершень — насекомое, что я выслеживаю, погибнет на костре. Напрасно умолять, лить слезы, стенать — я приведу приговор в исполнение недрогнувшей рукой.

Рено Бернье-Тенон.

Забавная привычка многих адвокатов обзаводиться длинными фамилиями. Да, это шикарнее смотрится на медной табличке двери кабинета. И хорошо звучит в зале суда.

Зал суда!.. Как-то раз Бернье-Тенон размахивал рукавами мантии на процессе — а не стоило. Эффектные речи, действенная защита, он просто вытащил подопечных.

А вот свою голову уберечь у него не получится — она слетит нынче вечером.

Защищать бандитов, мошенников, преступников — и не испытывать рвотных позывов? Все дело в наличных, другого ответа не бывает.

Бернье-Тенон богат, преступный мир щедро вознаграждает тех, кто ему служит. Достаточно лишь глянуть на особняк, сразу станет понятно — денег у адвоката куры не клюют. Замок, окруженный виноградниками, в самом сердце Божоле, в получасе от Лиона — немногие живут в лучших условиях. Но удивляет, что Бернье-Тенон — единственный здесь обитатель. Ни жены, ни детей, лелеет свое безбрачие в полутора десятках комнат, а эгоистичное одиночество разделяет только с парой слуг, да и те занимают сторожку поодаль.

Состояние позволяет красавцу осуществлять любые фантазии. Покоритель дам, отличная партия (дамам позволено мечтать), коллекционирует победы над прекрасным полом. А еще автомобили. Всех эпох и марок, ныне уже и не существующих. Бывшие конюшни адвоката^{5} теперь стали музеем. В нем живописно выстроились модели «Бугатти», «Дюзенберг», «Делайе», «Паккард». Но страсть владельца простирается дальше расстановки экспонатов: раритеты он холит и лелеет. Не могу и представить, во сколько ему обходится содержание, но все машины в превосходном состоянии. Другими словами, на ходу. Каждый вечер он по очереди выгуливает их по деревенским дорогам. Нет, не накручивает километры — достаточно небольшого променада по окрестностям.

Я знаю маршрут, он неизменен.

Какова бы ни была погода, поездка начинается у ворот замка. Поворот налево после кованой решетки, дорога идет вдоль виноградников, к соседней деревне, огибает ее, поднимается, спускается и возвращается в исходную точку с восточной стороны. На все про все четверть часа. Немного, но мне достаточно: последняя часть проходит через лес. Да, аллея недлинная, зато расположена за парком. Есть еще преимущество — это частная территория. Здесь не встретишь никого, кроме Бернье-Тенона, слуг и заблудившихся прохожих. К этому списку следует добавить поставщиков продуктов.