Сожгите наши тела

По телефону мне так не показалось. У меня создалось впечатление, что с бабушкой будет лучше, чем в Калхуне. Я стараюсь не обращать внимания на холодок в животе. Мы поладим. Я в этом уверена.

Я смотрю, как Тесс вертит в руках стопку цветных стикеров со стола Андерсона. Несколько штук прилеплено к ящикам шкафа для бумаг, и фамилия на одном из них напоминает мою. Я наклоняюсь ближе, но прежде чем успеваю что-то разглядеть, Тесс с размаху лепит один из стикеров мне на лоб.

– Идеально, – говорит она. – Интересно, они ей позвонят? Вере. Или твои родители тоже здесь? Обалдеть, вот это я понимаю – сила генетики. Ваши фотки можно печатать в журналах в рубрике «Найди десять отличий». – Она поджимает губы и окидывает меня критическим взглядом. – И это должна быть задача со звездочкой.

– Все. – Я срываю со лба стикер. – Хватит.

Тесс кривится, и я немедленно чувствую стыд. Илай может себе такое позволить, может слегка щелкнуть ее по носу, потому что они давние друзья. А я? Кто я такая?

– Чего тебе? – Коннорс наконец открывает дверь переговорки в дальней части офиса. Илай просит аптечку, не замечая, каким взглядом одаряют меня полицейские. Как бы ни пострадала в огне моя кожа, это меньшая из моих проблем.

– Так что насчет родителей? – спрашивает Тесс.

Мне требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, о чем она говорит. Кому они будут звонить?

– Они могут позвонить маме, – говорю я. – Но это бесполезно.

Судя по выражению ее лица, то, что для меня очевидно, для нее звучит как бессмыслица.

– Почему?

Если и есть способ доходчиво объяснить наши с мамой отношения, я пока его не нашла.

– У нас все сложно, – говорю я. Конечно, они ей позвонят, но это не имеет значения. Мама не смогла даже рассказать мне о существовании Фалена, и уж тем более она не поедет сюда по просьбе полиции. – К тому же я приехала к бабушке.

Тесс оживляется. Вот что она хотела услышать. Подтверждение ее догадки. Да, я та, кто ты думаешь. Да, я ее внучка.

– Мама ничего мне не рассказывала, – говорю я. Я собираюсь мало-помалу вытянуть историю из Тесс, размотать этот клубок дюйм за дюймом. Но в этом нет необходимости.

– Да нечего тут рассказывать. После засухи Фален окончательно пошел ко дну. На Веру работал весь город. Можешь себе представить, что началось. – Тесс начинает обклеивать стикерами экран древнего монитора Андерсона. – А потом случилась эта заваруха с пожаром. – Она замолкает, склонив голову набок. – Наверное, теперь его надо называть старым пожаром.

– А что произошло во вре…

– А сегодняшний, – она наставляет на меня палец со стикером, – это новый.

– Да, я поняла. А что случилось во время старого пожара? – Если это из-за него все смотрят на меня так, будто мне что-то известно, я должна знать все, что знает Тесс.

Но она только пожимает плечами.

– Как тебе сказать… – Она понижает голос, вероятно, передразнивая родителей: – Мы не обсуждаем эту тему. Но суть в том, что в Фэрхейвене случился пожар, и Вера лишилась дочери.

Лишилась мамы. Выходит, поэтому она уехала из Фалена? Из-за пожара? Вряд ли все так просто. Она скрывала от меня этот город всю мою жизнь – на это должны быть причины посерьезнее. Неспроста вся эта секретность, неспроста моя фамилия для полицейских как красная тряпка.

– И поэтому Андерсон считает, что от Нильсенов одни проблемы?

– В том числе. Но вообще он просто козел. – Она кривит лицо. – Ну и труп этот, наверное, сыграл не последнюю роль.

И правда. Интересно, что думают обо всем этом полицейские. Отчасти представить нетрудно: мы с той девушкой были в поле и устроили пожар. Но ведь есть еще моя бабушка, и ее тень сопровождает каждое слово. Она должна что-то знать. Это должен быть ее секрет. Секрет Фэрхейвена. Я в этом уверена, просто не знаю пока, в чем он заключается.

– В любом случае, – продолжает Тесс, – Вера наверняка скоро приедет и все уладит, а до тех пор у тебя есть я. Андерсон и Коннорс могут говорить что хотят, но я была с тобой утром. Я уже говорила это и скажу снова. Они ничего не могут тебе предъявить, ясно?

Как же она уверена в своей правоте. Для нее не существует настоящих проблем. Но я вспоминаю, с каким лицом Андерсон сажал меня в машину, и я сомневаюсь, что для меня все закончится хорошо. И все-таки я говорю:

– Хорошо.

Она наклоняется ко мне через стол.

– Супер. Дай сюда руку.

– Чего?

Она кивает на экран монитора, заклеенный стикерами.

– Мне нужно чем-то заняться.

Я растерянно протягиваю ей левую руку ладонью вверх. Тесс расплывается в широкой улыбке и, хихикая, переворачивает мою руку тыльной стороной вверх, а потом методично рвет стикер на маленькие полоски и начинает приклеивать по одной на каждый ноготь.

– Я просто гений, – говорит она удовлетворенно, когда все готово. – У меня большое будущее в ногтевом сервисе.

– Я буду твоей моделью, – говорю я, и Тесс хрюкает от смеха. – Возьми меня с собой, когда поедешь в тур.

Кто-то вдруг покашливает. Я испуганно вскидываю голову и машинально прячу руки под себя; обрывки стикера разлетаются по полу. Я совсем забыла, где мы находимся. Забыла, что меня ждет.